Энн Перри - Скелет в шкафу

— Она тут, вместе с другими детьми, — тихо сказала Марта. — Я с ней часто вижусь, но здоровье у нее слабое. Да и как может быть иначе, если она родилась и жила здесь?

Монку пришла в голову мысль поговорить с Калландрой Дэвьет. Может, ей не помешает лишняя горничная? Конечно, Марта Риветт была лишь одной из многих тысяч, но стоило попытаться спасти хотя бы ее.

— Итак, он прибег к насилию? — продолжал Монк. — Но ты-то сама отвергала его притязания?

— Он мне не поверил… Он полагал, что, если женщина говорит «нет», она просто кокетничает, — ответила Марта с печальной, судорожной улыбкой. — Даже мисс Араминта. Он говорил, что ей нравится, когда он бывает с ней груб, но я ему не верила. Она ведь при мне выходила за него замуж — и действительно любила его. Вы бы посмотрели тогда на ее лицо! Она вся сияла от счастья. А после первой брачной ночи ее было не узнать. Огонь погас, осталась лишь зола. И я уже никогда не видела ее прежней.

— Понимаю, — тихо произнес Монк. — Спасибо, Марта. Ты очень помогла мне. Я попытаюсь помочь тебе, если смогу. Главное, не теряй надежды.

Улыбка ее вновь стала безжизненной.

— Мне не на что надеяться, сэр. Замуж меня никто не возьмет. Здесь я могу встретиться лишь с такими же нищими, как я сама. Если я решусь оставить Эмми или если она умрет, все равно никто не примет в дом горничную из работного дома. Без рекомендации мне никуда не устроиться, да и выгляжу я все хуже.

— Все поправимо. Только, пожалуйста, не надо терять надежду, — уговаривал Монк.

— Благодарю вас, сэр, но, право, вы сами не знаете, что говорите.

— Знаю.

Марта невесело улыбнулась его наивности и вышла.

Монк покинул работный дом, но возвращаться в полицейский участок не спешил. О том, что Майлз кажется ему теперь куда подозрительней Персиваля, он решил доложить Ранкорну попозже. Ранкорн подождет. Первым делом Монк направился к леди Калландре Дэвьет.

Приподнятое настроение недолго владело Монком. Когда на следующий день он вернулся в дом на Куин-Энн-стрит, на кухне его встретила хмурая и встревоженная миссис Боден. Лицо ее пошло пятнами, волосы неопрятно выбивались из-под крахмального чепца.

— Доброе утро, мистер Монк! Как я рада, что вы пришли!

— В чем дело, миссис Боден? — Сердце у него екнуло, хотя бояться, по идее, было нечего. — Что случилось?

— Куда-то запропастился один из моих больших кухонных ножей, мистер Монк. — Она вытерла руки о фартук. — Я готова поклясться, что еще недавно разделывала им говядину, но Сэл говорит, что это вроде был другой нож, старый. И мне уже теперь начинает казаться, что она права. — Миссис Боден поправила чепец и нервно отерла лицо. — Никто не может припомнить точно, а Мэй — так ей даже плохо стало от одной только мысли об этом. У меня у самой все внутри сжимается, как подумаешь, что этим самым ножом и зарезали бедняжку мисс Октавию.

Монк повел себя осмотрительно.

— И когда же эта мысль пришла к вам, миссис Боден? — осторожно спросил он.

— Да вчера вечером. — Она шмыгнула носом. — Мисс Араминта спустилась сюда заказать маленький бифштекс для сэра Бэзила. Он вернулся поздно, проголодался. — Кухарка вдруг повысила голос, и в нем зазвучала истерическая нотка. — Я пошла взять мой лучший нож, глядь — а его нету. Стала искать, положила, думаю, не туда, а его вообще нигде нету.

— Но вы его хоть раз видели после смерти миссис Хэслетт?

— Я не знаю, мистер Монк! — Кухарка воздела руки. — Я думала, что видела, а Сэл и Мэй говорят, что нет. Уверяют, что я с тех пор работала старым ножом. Уж не знаю, чему верить, у меня все в голове перепуталось!

— Тогда, я полагаю, нам стоит поискать пропавший нож, — проговорил Монк. — Я скажу сержанту Ивану, чтобы он этим занялся. Кто еще знает о пропаже?

Взгляд миссис Боден блуждал; она даже не услышала вопроса.

— Кто еще знает о пропаже, миссис Боден? — терпеливо повторил он.

— Даже и сказать не могу, мистер Монк! Я уже не помню, с кем говорила. Я ведь, пока искала, всех спрашивала, не видел ли кто этот нож.

— Кого «всех», миссис Боден? Кого конкретно вы спрашивали? Кроме кухонного персонала.

— Ну… Даже и не вспомнить. — Кухарка уже была близка к панике, потому что чувствовала настойчивость инспектора, а причин ее понять не могла. — Дину. Я спрашивала Дину, не завалялся ли он в кладовой. И еще, кажется, Гарольда. А в чем дело? Если бы они видели нож, они бы сказали.

— Кое-кто мог и промолчать, — заметил Монк.

Прошло несколько мгновений, прежде чем она поняла, на что намекает полицейский. Потом ахнула и прижала ладони ко рту.