Средневековые убийцы: Проклятая реликвия

Нужно было потушить пожары, накормить и расселить солдат, найти конюшни для лошадей и разделить трофеи так, чтобы все сочли это справедливым. Требовалось починить стены, разрушенные во время атаки, и составить планы их укрепления на случай ответного нападения.

Дневные дела закончились, раскаленный красный шар солнца опускался к горизонту.

Джеффри и Роджер Даремский возвращались в свое временное пристанище на улице Гроба Господня. Для гражданских установили комендантский час, поэтому улицы были почти безлюдными. Вдоль пыльной улочки хромал старый, одетый в черное грек, а навстречу ему торопился мужчина, ведущий на поводу осла с тележкой, полной фруктов. Два монаха спешили к Храму Гроба Господня, где звонили колокола, оповещая о начале последней дневной службы.

Джеффри был слишком занят, чтобы думать о странном разговоре с Петром, но неожиданно вспомнил о нем, узнав в одном из монахов Уильяма Пичарда. Пичард, одетый в рясу бенедиктинца, нес на плече какой-то мешок, а в сильной руке сжимал крепкий посох. Второй монах крестоносцу очень не нравился — это был пронырливый нормандец с хитрым лицом по имени Юлий. Несколько месяцев назад тот оказался замешан в неприятную историю с похищением золотого распятия, и хотя ничего доказать не сумели, Джеффри весьма сомневался в порядочности этого человека.

— Мы завтра на рассвете уходим, — сказал Пичард, обменявшись обычными приветствиями с друзьями. — Я отсутствовал уже три года и сомневаюсь, что папа может и дальше обходиться без меня. — Он весело подмигнул обоим рыцарям, очевидно, предвкушая возвращение домой.

— Бог в помощь, — сказал Роджер, дружески сжав плечо монаха. — Пусть твой путь будет быстрым и легким, и не пей воду, от которой отказываются твои лошади. Когда-то так сказала моя матушка, и ее совет всегда служил мне верой и правдой.

— Ты направляешься в Рим? — спросил Джеффри у Юлия, с беспокойством думая, что это не самый лучший спутник для Пичарда, особенно если монах согласился на просьбу Петра взять с собой реликвию. Нормандец казался ему человеком скрытным и ненадежным.

Юлий пожал плечами, и на его лице промелькнуло хитрое выражение.

— Вероятно, часть пути проделаем вместе. Все зависит от того, какие возможности откроются передо мной по дороге.

Роджер посмотрел на него пренебрежительно.

— Думаю, не так уж и много. Все лучшее мы разграбили по пути сюда, и я сомневаюсь, чтобы там хоть что-то осталось.

— В любом случае, у меня на такие развлечения нет времени, — серьезно вставил Пичард. Он доверительно понизил голос и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Мне дали поручение — доставить Его Святейшеству в Рим реликвию. Я не хочу держать при себе такую вещь дольше, чем следует, и намереваюсь путешествовать как можно быстрее.

— Реликвию? — спросил Юлий, и что-то в его голосе очень не понравилось Джеффри. — Я слышал что-то про локон Непорочной Девы… Ну, и мы все отбили себе по кусочку Скалы Авраама на Храмовой Горе. — Он постучал по сумке, в которой лежал осколок камня.

— Не все , — назидательно сказал Джеффри.

— У меня есть частица Истинного Креста, — совсем тихо произнес Пичард. — Залитая драгоценной кровью Господа нашего Иисуса.

Интерес Юлия заметно возрос.

— Неужели она существует?

— Существует, — самоуверенно ответил Роджер. — Как вам известно, мой отец — епископ Дарема, и он рассказывал мне про Истинный Крест. Очень долго никто не знал, что с ним произошло, и решили, что он так и сгнил там, на горе. — Он небрежно махнул рукой в сторону, где, по его мнению, распяли Христа. — А потом стало известно, что Дева Мария забрала его домой, разрубила на кусочки и дала по обломку каждому из апостолов.

— Сама? — скептически спросил Юлий. — Говорят, те кресты были очень тяжелыми.

— О да, — беспечно ответил Роджер. — Она была женщиной сильной.

— Я не уверен, что это правда, — заметил Джеффри, гадая, в самом ли деле епископ Даремский рассказывал Роджеру эту историю, или тот услышал что-нибудь совершенно другое, но приукрасил как следует, чтобы звучало поинтереснее. — Никто не знает, что случилось с крестом, однако утверждали, что одна из частей хранилась у императора Константина.

— Моему ордену много столетий известно, что обломок креста оставался в Иерасулиме, — заявил Пичард. — Поэтому я и не удивился, когда меня попросили доставить его в Рим.

— А где он? — с любопытством спросил Юлий.