Мэтью Перл: Дантов клуб. Полная версия: Архив «Дантова клуба»

«The New York Times»

Co времен «Имени розы» Умберто Эко роман подобной научной плотности не пользовался международным успехом такого масштаба.

«The Observer»

Судья, заживо съеденный личинками. Священник, похороненный вниз головой, с сожженными ступнями. Вините не Ганнибала Лектора, а фантазии итальянца Данте Алигьери, чей Ад стал краеугольным камнем романа Мэтью Перла. В 1865-м году в Массачусетсе знаменитые «Поэты у камина» — Оливер Уэнделл Холмс, Джеймс Расселл Лоуэлл и Генри Уодсворт Лонгфелло — собираются вместе, чтобы перевести на английский «Ад» Данте, однако серия загадочных убийств превращает их из дилетантов в детективов. Это превращение седых поэтов в героев неожиданно, однако 27-летний Мэтью Перл умело смешивает коктейль из литературного анализа и напряженного сюжета, очеловечивая исторических персонажей.

«People Magazine»

Триумф Мэтью Перла в том, что он смешал две культуры: благополучные, рафинированные люди от литературы сталкиваются с таинственными и убогими улицами Бостона XIX столетия. В результате получилась книга, от которой невозможно оторваться. Эта история сошествия самого Дантова клуба в Ад поразит поклонников триллеров и поклонников Данте.

«The Wall Street Journal»

Любого, кто восхищается умными историческими романами, книга Мэтью Перла поразит.

«The New York Daily News»

Несколько лет назад в Йельском университете ходили слухи о молодом писателе, его большой книге про Данте и его издательском гонораре — еще больше. Речь шла о студенте Йеля Мэтью Перле, чье знание «Божественной комедии» достойно зрелых ученых. Герои Перла очаровательно эксцентричны. Перл поместил поэму Данте в центр литературно-исторического детектива: он написал умную и увлекательную книгу о жестоком появлении Данте в американском литературном каноне. Неплохо для Данте, которого Вольтер когда-то объявил сумасшедшим. И уж точно неплохо для Перла.

«The Los Angeles Times»

Другого Данте никогда не будет. Не только потому, что флорентийский поэт XIII столетия был уникальным талантом, но также и оттого, что современные условия вряд ли допустят появление нового Данте. Давайте вспомним о его характере — весьма несносном, даже если судить по той малости, которую мы о нем знаем. Данте был уверен в собственной правоте — чего бы дело ни касалось. Данте твердо держался идиосинкратического католицизма, а его система ценностей существенно отличалась от той, что диктовал официальный Ватикан, запретивший многие работы флорентийца; Данте был достаточно убежден в своих религиозных представлениях, чтобы нарисовать пейзаж не нанесенного на карты Чистилища и рассказать, как выглядит Святая Троица; он был настолько уверен в ошибочности религий-конкурентов, что поместил их вождей в ад; он не сомневался, что для управления человечеством необходимы два владыки — Папа и вселенский император. Все это вместе позволило Данте сочинить «Божественную Комедию» — разработать Ад, Чистилище, Рай, их обитателей и описать свое путешествие. Представьте, каково это — распределять своих друзей, родных и немалое число священников по отделам загробного мира. Не обладая достаточной самоуверенностью, подобную поэму сочинить невозможно.

Вспомним, что во времена Данте (согласно исследованиям, он начал свою великую работу в 1307 году и закончил в 1317-м) знание было конечно. Один человек мог в той или иной степени знать все. Иными словами: если человек, подобно Данте, оставался вечным студентом и обладал выдающимися способностями, он мог с полными на то основаниями полагать, что владеет всеми знаниями этого мира по истории, математике, естественным наукам, религии, политике, литературе и искусству.

Проходили годы, множились знания и системы основных верований, и Дантовой поэме с ее жесткими рамками приходилось все труднее. Первой из земель за пределами Италии прочла и перевела Данте Испания. Однако Святая инквизиция, не желая допускать даже зачатков культурной дифференциации, точно так же шарахнулась от Дантова порицания католических догм. Это помогло на несколько веков удержать Европу от широкого признания флорентийского поэта. Вольтер и прочие властители дум Франции XVIII века, усмотрев варварство в описаниях адских воздаяний, еще глубже похоронили Данте под тяжестью своего неодобрения. Все XIX столетие идеология и теология Данте оставались главными причинами, из-за которых запрещалось или разрешалось читать его поэму. В XX веке русский поэт Осип Мандельштам взял с собой томик Данте, отправляясь в политическое заключение; сходным способом воспринимала поэта и Анна Ахматова, однако к этому трогательному признанию автора «Божественной Комедии» сокамерником по адской тюрьме необходимо добавить, что в случае Данте эту тюрьму поэт создал для себя сам.