Эндрю Уилсон - Искусство убивать. Расследует миссис Кристи

– Не такая добропорядочная, как ты думаешь, – процедил он. – Но какой бы она ни была, ей придется держать ответ за это.

Флора понимала, что он имеет в виду, но решила спросить:

– Держать ответ – за что?

– За твое убийство, разумеется. Это не сойдет ей с рук. Но насколько мне известно – поправь меня, если это не так, – ты официально считаешься мертвой, врач констатировал твою смерть, а полицейские видели твой труп. Так, по крайней мере, они мне сказали.

– Да, но…

– Ну вот видишь. Все, что мне остается сделать, – убить тебя, уложить в постель и вызвать людей из похоронного бюро, чтобы они увезли твое тело. Я полагаю, яд, который миссис Кристи тебе дала… Кстати, ты не знаешь, что это было?

– Нет, не знаю.

– А, не важно, – сказал Кёрс и уселся в кресло напротив нее. – Так вот, какое бы отравляющее вещество она ни использовала, остатки его все еще находятся в твоем организме, и патологоанатом при вскрытии обнаружит их. Так что нашу писательницу арестуют за убийство. Я говорил ей, что этого можно избежать, но она не захотела слушать меня. Публика будет потрясена, прочитав в газетах, что автор детективных романов решила провернуть одно из своих убийств не на бумаге, а в реальной жизни. Это будет чтение почище ее сочинений.

Флора вдруг вспомнила их свадьбу и запах жимолости, цветущей за окном номера в симпатичном маленьком отеле. Они провели медовый месяц в Корнуолле… На глаза ее навернулись слезы, и она посмотрела на Кёрса уже не с ненавистью, а с сочувствием.

– И как же ты собираешься это сделать? Убить меня, я имею в виду.

– Еще не решил. Есть предложения?

Он спросил это так равнодушно, что мимолетная жалость Флоры к нему сразу исчезла. Она видеть его больше не могла.

– Не хочешь выпить чая? – спросила она. – Путь был неблизкий.

– Выпить напоследок согревающего чая со своей многострадальной супругой? Да, это неплохая идея.

– Ты не принесешь молока? – спросила Флора, взглянув на поднос. – По-моему, в буфетной оставалось немного. Слугам я дала выходной, как видишь.

Кёрс подозрительно сощурился и тоже посмотрел на поднос, где стояли чашки тонкого китайского фарфора, расписанные маленькими розовыми цветами. Он осторожно взял чашку, внимательно осмотрел ее, тихонько покрутил в руках и поставил обратно. Затем повторил осмотр со второй чашкой.

– Я, пожалуй, выпью чай без молока, если ты не возражаешь.

У Флоры пересохло во рту.

– Очень хорошо, – сказала она. В ее голосе звучал неприкрытый ужас.

Руки ее тряслись, и, разливая чай на двоих, она пролила немного на поднос.

– Думаешь, я не понимаю, что ты задумала? Ты вдруг занервничала, и есть отчего. Не удалось провести меня, послав за молоком в буфетную? Ты думала, дурочка, что я клюну на это? – Он поцокал языком, изображая притворное неодобрение. – Но я все же из чистого любопытства хотел бы знать, как она сделала это. Напоила тебя снотворным и выдала за умершую? Не могу поверить, что это обмануло врача. Нет, какое же средство она использовала? Может, ты все-таки вспомнишь?

Флора покачала головой и передала чашку Кёрсу.

– Это не мог быть обычный опиат – нет-нет. Скорее нечто экзотическое. Очень интересно. Надо будет порыться в моем справочнике по ядам. Или навестить миссис Кристи в тюрьме, пока ее не повесили, и спросить у нее.

– Можно задать тебе один вопрос, прежде чем…

– Да, конечно, – ответил Кёрс, глотнув чая. – Между мужем и женой не должно быть никаких секретов, особенно в такие ответственные моменты, как этот.

– Ты подстроил аварию автомобиля, в котором ехали мои родители?

– Ну разумеется! Это было нетрудно сделать, так как я знал нужных специалистов. Твои родители старели, согласись, а я избавил их от лишних страданий и унизительной немощи, неизбежно сопровождающей серьезные болезни.

Флора удержалась от того, чтобы наброситься на мужа, но гнев все же выплеснулся наружу:

– Да уж, совершить убийство своими руками ты всегда боялся. Трус!

– Ошибаешься, дорогая. Не далее как вчера я отделался от некой молодой леди, которая оказалась чересчур опасной. Начинающая журналистка, задававшая слишком много вопросов. Она была очень мила и совсем не глупа, происходила из жутко знатной семьи и устроила в конце настоящее побоище, как видишь. – Он хотел указать на царапину на щеке, но рука его вдруг застыла в воздухе.

«Как будто кто-то превратил его в мраморное изваяние», – подумала Флора.

– Ты что сделала со мной? – спросил он тихим голосом, в котором, однако, звучала звериная ярость.