Дмитрий Леонтьев - Дмитрий Леонтьев Петербуржская баллада

— Не надо, я поняла, — сказала Беликова, — поблагодари его от нас и диктуй мне адрес Суханова. — Записав данные в блокнот, распорядилась: — Теперь дуй по этому адресу и жди нас там. Сам ничего не предпринимай. Просто стой где-нибудь в сторонке и следи за тем, что происходит вокруг. Понял?

Выбегая из отдела, она столкнулась с выходящим из машины Григорьевым.

— Уже? — удивилась Беликова. — Это очень кстати.

— Много времени не потребовалось, — признал Григорьев, — этого субъекта вспомнили сразу, не разыскивая его дело. С ним связана одна очень интересная история...

— Потом расскажешь, по дороге, — остановила его Беликова, — сейчас времени нет. Забирайся обратно в машину, поехали.

— Куда теперь? — устало спросил Григорьев.

— По дороге расскажу...

Приехавший раньше Мартынов уже ждал их неподалеку от парадной дома, где жил подозреваемый.

— Долго добираетесь, — укорил он их, — я уже успел с местными бабульками пообщаться. Мужик со странностями, но добрый, безотказный, всегда готов и починить что-то, и сумку донести... Живет здесь с детства, жена бросила несколько лет назад, где пропадал последние годы — не знают... Как будем брать? Соседи друг друга знают, вариант с «протекающей снизу квартирой» не пройдет. Может, вызовем ОМОН?.. Все же подозреваем не в краже тапочек из общего коридора — могут возникнуть эксцессы... Я слышал, что у психов силы увеличиваются раз в десять...

Договорить он не успел: лицо его застыло, глаза сузились, и напряженным взглядом он уставился куда-то поверх плеча Беликовой.

— Он? — догадалась Беликова, едва сдерживаясь, чтобы не обернуться.

— Ага, — стараясь не шевелить губами, ответил Мартынов, — в эту сторону идет. Сейчас мимо проходить будет...

Он незаметно запустил руку под пиджак и, когда человек сравнялся с ними, выхватил пистолет:

— Стоять! Милиция!

С другой стороны его подстраховывал Григорьев. Беликова с любопытством посмотрела на замершего рядом с ней человека. Мужчина как мужчина. Чуть повыше среднего, светловолосый, широкий в плечах, с грубоватыми, но располагающими чертами лица. Разве что лицо малоэмоциональное — даже после окрика Мартынова не дрогнула ни одна черточка, но разве мало на свете выдержанных людей?..

«У страха глаза велики, — подумала Беликова, — а девочки его чуть ли не монстром расписали. Обычный убийца. В нем-то как раз ничего страшного нет. Душегуб как душегуб».

— Вы — Суханов Петр Александрович? — спросил Григорьев.

— Так точно, — спокойно ответил человек.

— Протяните вперед руки, — потребовал Максим и защелкнул на задержанном наручники. — Пройдемте в машину.

Все так же, без тени эмоций, человек повиновался.

«Странно, — подумала Беликова, — нормальный человек начал бы возмущаться, удивляться, наконец... Попытался бы сыграть недоумение... Странно...»

Видимо, та же мысль пришла и остальным участникам задержания.

— Не удивляет наш визит? — полюбопытствовал Григорьев, усаживаясь на заднем сиденье машины Мартынова, рядом с задержанным.

— Нет, — равнодушно ответил Суханов.

Беликова пристроилась на переднем сиденье, сбоку

от ведущего машину Мартынова. С нескрываемым любопытством обернулась к задержанному:

— Может быть, вы не станете скрывать и свою причастность к убийству писательниц и проституток?

— Я убил, — без тени эмоций сообщил Суханов.

Инспектора переглянулись между собой, удивленные и встревоженные одновременно.

— Но... зачем? — спросил Григорьев.

— Безопасность страны. Идеологические основы. Непопулярные, но необходимые меры, — отчеканил Суханов. Беликова заметила, что он все же начал беспокоиться. Только беспокойство это проходило как-то странно: он словно стал «приседать сидя», покачиваясь всем корпусом и втягивая голову в плечи. Дыхание участилось, на лице появилось какое-то болезненное выражение...

— Вы знакомы со Смоляковым? Писателем Смоляковым? — спросила она, желая переменить нервирующий задержанного разговор.

— Писатель? — негромко переспросил тот. — Писатели сейчас враги. Политики — враги... До политиков не добраться. Проститутки — враги. Соблазняют, разрушают... Идеология... Основа основ... Кто чем может... Мы последний оплот России...

— Кто «мы»? — быстро спросил Григорьев.

— Не надо, Максим, — предостерегающе сказала Беликова, но закончить фразу не успела...

То, что произошло, впоследствии вспоминалось как замедленная киносъемка, хоть все события уложились в считаные секунды...