Жан-Франсуа Паро - Человек со свинцовым чревом

Занятый своими мыслями, он вздрогнул, когда его плеча коснулась рука. Знакомый голос инспектора Бурдо успокоил его:

— В добрый час, Николя, какой чудный тет-а-тет! У этого старика такое неприятное лицо.

— Это не старик, Бурдо. Это молодой виконт де Рюиссек. Понимаю, что его вид ввел вас в заблуждение. Вот дела! Я собирался рассказать вам детали этого дела, как вам удалось так скоро сюда добраться?

— Посыльный месье де Сартина настиг меня в Шатле, когда я уже собирался домой. Я забрал его лошадь, и эта кляча, которая едва не сбросила меня на землю раз двадцать по дороге, наконец доставила меня к вам. Согласно новым разделам Гренеля, этот дворец легко найти среди пустырей и садов. Что здесь — убийство?

Николя разъяснил ситуацию. Благодаря давней дружбе они понимали друг друга с полуслова. Чем далее говорил Николя, тем более озадаченным становилось румяное лицо инспектора, в конце концов он снял парик и привычным жестом почесал лысую голову.

— У вас талант попадать в такие истории…

Николя оценил это замечание. Он знал, что во всем мог положиться на Бурдо. Он попросил его отыскать мажордома и посоветовал избегать всяческих разговоров со слугой виконта.

Когда появился старый слуга, Николя пожалел, что поднял его. Пикар с трудом дышал и опирался на дверной косяк, чтобы перевести дух. Прядь седых с желтизной волос падала на его лоб, нарушая идеальный порядок зачесанных назад и собранных в косичку волос, уставную прическу бывшего драгуна. Николя заметил его замутненный взгляд — глаза старика словно подернулись серо-голубой пеленой. Он вспомнил, что такой же взгляд был у его учителя, каноника Ле Флоша, в последние годы его жизни.

Мажордом дрожащей рукой с узловатыми пальцами стер со лба пот. Молодой человек подвел его к телу, до сих пор находившемуся вне поля зрения старика, и отошел в сторону.

— Узнаете ли вы месье де Рюиссека?

Пикар опустил руку в правый карман своего камзола и вытащил очки, завернутые в носовой платок, запачканный крошками табака. Водрузив их на нос, он наклонился к телу и тут же в ужасе отпрянул назад.

— Прости меня, Господи, месье, я многое повидал, но такое лицо, такое лицо… Что они сотворили с месье Лионелем?

Николя подметил это ласковое обращение. Он не ответил, позволив старику продолжать.

— Даже накануне битвы при Антибах, в сорок седьмом, когда наших часовых схватил и пытал отряд хорватов, я не припомню такого искаженного болью лица. Бедняга!

— Значит, это действительно виконт де Рюиссек? Вы можете подтвердить, что это его тело? Вы совершенно уверены?

— Увы, месье, кто знает его лучше меня!

Николя бережно подвел старого слугу к креслу.

— Я хотел бы вернуться к событиям этого вечера. Я заметил, что вы затопили камин в комнате вашего хозяина. Означает ли это, что месье де Рюиссек должен был вернуться в тот же вечер? Ваши действия означают, что вы его ждали.

— Разумеется, я надеялся, что сегодня вечером генерал вернется! В его возрасте надолго покидают дом не так уж часто! Накануне он и госпожа уехали в Версаль, чтобы сегодня сопровождать королевскую дочь в Оперу. Во дворце им приходится спать в сырой мансарде, где летом слишком жарко, а зимой слишком холодно, госпожа всегда на это жаловалась. Господин ничего не говорил, но после этих поездок во дворец его старые раны всегда давали о себе знать. По возвращении я должен был растирать его шнапсом, словно списанную лошадь.

— Знаете ли вы, в котором часу они вернулись?

— Принцесса обыкновенно позволяла им вернуться к себе домой. У нее есть свита, которая может сопроводить ее в Версаль. Я надеялся, что так будет и сегодня. Но месье не любил перед отъездом давать распоряжения прислуге.

Вот и первый вопрос, подумал Николя, никому наперед не было известно, вернется ли сегодня вечером чета Рюиссек домой.

— У вас плохое зрение? — спросил он.

Пикар вопросительно взглянул на него.

— Я помню, что вы сказали, что читали часослов. Вы были в этих же очках?

— О! Понимаю, но я быстро устаю. Слишком много приходится ходить на солнце… Я, когда-то одним выстрелом вдребезги разбивавший бутылку, теперь вижу не дальше чем в трех шагах от себя, и все более и более мутно.

Николя продолжил вопрос.

— Когда вернулся виконт, вы были в очках?

— У меня, кажется, совсем не было времени их снять. Но если бы я их снял, я бы вообще ничего не разглядел. Он пронесся мимо словно пуля и побежал наверх, перескакивая через ступеньки.