Эдвард Марстон - Ученик дьявола

— Я скажу, что с тобой будет, Дэйви, — бодро заговорил Илайес. — Ты никогда не забудешь «Уэстфилдских комедиантов». У нас весело. Мы научим тебя петь, танцевать, фехтовать, драться, жестикулировать, играть на сцене и радоваться жизни. Смею тебя заверить, это гораздо приятнее, чем падать с пони.

— Мы будем о тебе заботиться, — добавил Николас. — А ты, главное, не бойся.

— Спасибо. — Дэйви, казалось, успокоился. — Да я и не боюсь.

Как только тракт сделался шире, всадники перешли на легкий галоп. Погода смилостивилась над путниками: ветер стих, и стало гораздо теплее. Когда вскоре после полудня путники остановились перекусить в трактире, Николас порадовался, заметив, что проехали они уже немало. Еще больше его утешала перемена в Дэйви Страттоне. После того как мальчик извинился, казалось, он только и мечтал поскорее приступить к ученичеству в труппе. Он с интересом говорил о предстоящих гастролях в Сильвемере и выспрашивал подробности о пьесах, которые собирались ставить. Когда они снова тронулись в путь, было решено прекратить все разговоры о событиях минувшего дня.

Несмотря на кажущуюся близость к столице, добраться из Эссекса в Лондон было не так-то просто.

Река Ли и ее притоки представляли собой серьезную преграду для любого путника, да и прилегавшие к Темзе заболоченные земли тоже служили нешуточной помехой. Зима оказалась путникам на руку. Непролазные болота сковал лед, и теперь по ним можно было проехать словно посуху, срезав милю-другую. И когда путники пересекли несколько мостов у Стратфордон-Боу, вдалеке замаячили стены крупнейшего города Англии. Сияло солнце, отражаясь от крыш и взметнувшихся к небу шпилей. Над городом громоздился купол собора Святого Павла. Поблескивали башни Тауэра.

— Теперь уже близко, — сладко вздохнул Николас. — Как приятно возвращаться домой.

— Это точно, — расплылся в улыбке Илайес. — Снова дома.

— Я сейчас в «Голову королевы» — погляжу, там ли труппа.

— Я тебя нагоню. Сперва мне нужно вернуть лошадь доброй леди, а ее признательность, возможно, вынудит меня задержаться. — Оуэн усмехнулся.

— А ты, Дэйви? — спросил Николас. — Ты рад, что мы вернулись?

Дэйви Страттон с готовностью кивнул, но ничего не сказал.

Лоуренс Фаэторн сиял от удовольствия — день выдался на славу. Ему удалось скрутить Эгидиуса Пая в бараний рог, репетиция в «Голове королевы» прошла как нельзя лучше, и вот только что Эдмунд Худ принес отличные новости: первые два действия «Ведьмы из Колчестера» уже у переписчика. Роли раздали, так что завтра можно браться за работу. В репетиции будут участвовать только совладельцы труппы — ведь именно им всегда доставались все главные роли.

С этими актерами и сидел сейчас Фаэторн, устроив небольшой перерыв. Когда в трактир вошел Николас Брейсвелл, Лоуренс как раз опорожнил бокал мадеры.

— Ник, друг мой любезный! — вскричал он, вскакивая из-за стола. — Ты как раз вовремя!

— Как съездил в Эссекс? — спросил Джеймс Инграм.

— Они согласились, чтоб мы им показали «Глупого купидона»? — перебил Барнаби Джилл. — Сэр Майкл и его друзья достойны того, чтобы увидеть одну из моих лучших ролей.

— Да дайте же ему дух перевести! — воскликнул Фаэторн. — Подвинься, Джеймс, пусть Ник сядет. Он ради нас проделал длинный путь и заслуживает минутку отдыха и парочку-другую кружек эля.

Поздоровавшись со всеми, Николас опустился на дубовый табурет между Инграмом и Джиллом. Вскоре суфлеру подали кружку, к которой он тут же приник.

— Где остальные? — спросил Фаэторн.

— Я оставил Дэйви у твоей жены в Шордиче, — ответил Николас. — Парнишка смертельно устал. А Оуэн поехал возвращать леди ее скакуна.

— Тогда сейчас он участвует в скачках несколько иного рода, — хохотнул Фаэторн. — А почему бы и нет? Каждому свое. Впрочем, Ник, лучше расскажи, как съездил. Как тебе Сильвемер? Как сэр Майкл Гринлиф? Неужели нас и вправду ждут с распростертыми объятиями?

— О да, — кивнул Николас. — О таких условиях можно только и мечтать.

Умолчав об их разнообразных приключениях, Николас рассказал товарищам о том, что увидел и узнал. Услышав о Главном зале и зрителях, приглашенных на выступление, все пришли в восторг. Однако когда речь зашла о репертуаре, раздался недовольный голос. Как обычно, он принадлежал Джиллу:

— Ты ничего не сказал о «Глупом купидоне»!

— Нам разрешили ставить только три комедии. — Николас виновато пожал плечами. — Коль скоро мы должны показать «Ведьму из Колчестера», остается только две комедии — «Счастливый ворчун» и «Двойная подмена». Из трагедий мы покажем «Ненасытного герцога» и «Месть Винцетти», а из исторических постановок — «Генриха Пятого».