Арно Делаланд - Десять басен смерти

Она собралась его сжечь.

Она не видела, как языки пламени лизали саван, но их жар поглотил и ее очерствевшее сердце. На этот раз не раздалось ни одного всхлипывания. Она молилась о том, чтобы нечто пережило его и чтобы однажды из пепла восстал феникс. В тот же вечер в ризнице, при свете свечи, в бреду, который удесятерял ее кровожадность и ее ум, она продиктовала письмо аббату Моруа.

И голосом, изменившимся от ненависти, она повторила: – Я желаю его смерти. Пусть Виравольта погибнет!

В Салоне 1783 года был представлен портрет Марии Антуанетты кисти мадам Элизабет Луизы Виже-Лебрен. Королева выглядит на нем очень красивой, хотя это красота иного времени; она отмечена сиянием и свежестью молодости. Его называют «портретом с розой», так как королева действительно держит в пальчиках цветок, напоминающий о ее грации и цвете ее щечек. Но если углубиться в скрытые мотивы художницы, не исключено, что под слоем краски можно увидеть не розу, а орхидею.

Мерцание зеркал и золоченых светильников, блестящая поверхность светлого паркета, высокие окна, открытые в сад, фонтаны которого еще были отмечены стигматами после их недавнего великолепного возгорания, – все это оттеняло феерический облик величественной анфилады Зеркальной галереи. Сейчас, глубокой ночью, она была погружена во тьму. Кое-где, должно быть, остались открытыми двери салонов, и холодный воздух гулял в них, как в призрачной гробнице. Бог знает почему, но королеве не спалось; и бог знает как, невзирая на храпящего у дверей ее спальни гвардейца, она пробралась сюда совсем одна, ступая босыми ногами по паркету галереи, в которой она дала тысячу приемов. Перед ней тянулась облицованная мрамором анфилада с семнадцатью окнами, подобная длинному и темному коридору. Нигде не раздавалось ни малейшего шороха. Царила глубочайшая тишина, лишь тикали старые часы; и в этой тишине, подобно некой еще отдаленной угрозе, слышался глухой, медленно приближающийся гул.

Сегодня утром королева получила оригинальный комод, доставленный Розой Бертен. В одном из ящиков, без какого-либо объяснения, она с удивлением обнаружила белый конверт.

На конверте стояла печать, состоявшая из одной буквы Б.

А внутри находилась записка.

Королева не очень хорошо поняла, о чем все это, но у нее осталось чувство досады.

Это было жестоко. Несправедливо. Ей хотелось плакать.

Великая басня, великая комедия продолжалась.

Мария Антуанетта улыбнулась, затем ее улыбка стала более серьезной, более суровой, пока совсем не исчезла. На ее лицо набежали тень и одновременно волна беспокойства. Она моргнула. Ее плечи, ее шея, ее грудь дрожали. Она поежилась. Белые шторы и подол ее рубашки легко колебались на сквозняке.

Королева Франции дрожала; она была бела, как лилия.

«Да, – сказала она себе. – Как угроза. Как тень…»

Внезапно перед ней предстало мимолетное видение тысячи факелов под балконом.

Ей было двадцать лет.

Поднимался ветер.

Я благодарен всем, кого я называю ниже, и всем тем, не названным по имени, которые изъявили желание поделиться своим интересом и своей страстью, словами и комментариями; тем, кого мне удалось повстречать во время моих исследований и поездок по Франции и за ее пределами.

Огромное спасибо Жилю Перро, которому необходимо отдать должное за его солидный труд «Тайная служба короля» («Файар», 1992), особенно за начало третьего тома «Американский реванш». В этой книге можно найти все, что касается авантюр агентов Тайной службы, с момента ее создания и до американской войны, а именно д'Эона, Бомарше, Брогли и Верженна, чья реальная жизнь превосходит литературные выдумки! Я в ней почерпнул множество необходимых сведений и о Виравольте.

Глава о парфюмерном магазине Фаржона была вдохновлена замечательной книгой госпожи Элизабет де Фейдо «Жан-Луи Фаржон, парфюмер Марии Антуанетты» (Перрен-Шато де Версай, серия «Ремесла Версаля», 2004, «Приз Герлен»). Помимо всего прочего, чтение этого произведения доставило мне огромное удовольствие.