Макс Коллинз - Кровавый срок

— Что бы вы там ни говорили, — произнес я, сжимая в руке рукоятку пистолета, — двое убийц, которые прикончили сэра Гарри Оукса, были твоими людьми, Лански! Те самые, которых видел покойный сторож у Лайфорд Кэй, и те же самые, из которых час назад я вышиб дерьмо!

Похоже, что на этот раз Лански забеспокоился; он видел, что я завелся не на шутку.

— Мистер Геллер, если эти двое и ответственны за смерть сэра Гарри, то они выполняли не мой приказ. Это был какой-то... заказ, который они получили по стороны.

Кристи вжался в свое кресло, словно пытаясь исчезнуть в нем.

Я направил пистолет в него.

— Значит ты нанял их... Ты ведь знал их через своего приятеля.

— Геллер, — в отчаянии заговорил Кристи, — я не имею никакого отношения к смерти Гарри! Я любил старика!

— Мистер Геллер, — сказал Лански, рискнув вытянуть свою руку и положить ее на запястье моей руки, в которой не было пистолета. — Я еврей.

Я посмотрел на него, как на безумного.

— Вы ведь еврей, не так ли, Геллер?

— Ну... да. Я так полагаю.

— Он так полагает! Да ведь это не то, о чем приходится размышлять, приятель! Или вы считаете, что этот несчастный ублюдок Гитлер стал бы раздумывать над этим?

Похоже, скромный маленький человечек наконец-то начал выходить из себя.

— О чем ты, черт возьми, болтаешь, Лански?

Он заговорил, чеканя каждое слово, словно диктовал телеграмму:

— Вы действительно считаете, что я стал бы делать деньги в одной компании с проклятыми погаными нацистами?

Меня словно холодной водой окатило.

— С нацистами? — недоуменно произнес я.

Кристи во все глаза смотрел на Лански.

Я переводил взгляд с одного на другого.

— Что ты хочешь этим сказать? С какими нацистами?

Лански отпустил мое запястье.

— Я уже и так сказал слишком много. У вас есть мужество, мистер Геллер, и хорошие мозги, но теперь последние вам пригодятся больше, чем первое.

У меня засосало под ложечкой. Лански поднялся. Он положил ладонь мне на плечо и прошептал:

— Идите. Идите, и пусть это останется простым недоразумением. Но если вы останетесь... вам придется или пристрелить здесь кого-либо, или я рассержусь на вас. А мы ведь оба не хотим ни того, ни другого, ведь так?

Кристи был похож на жабу в костюме. На его потном лице лежало выражение отчаяния. Возможно, я поговорил бы с ним, не будь рядом Лански. Внезапно я осознал, что тот был лишь невинным свидетелем случившегося. Я вдруг понял, какую серьезную ошибку совершил.

Мы простояли, застыв, около тридцати секунд, хотя мне показалось, что прошла целая вечность. Лански терпеливо ждал стоя, Кристи сидел с утомленным видом, а мое лицо, вероятно, имело теперь такой же зеленый оттенок, что и свет фонаря на крыше.

— У вас, наверное, есть дела, джентльмены, — проговорил я, пятясь к дверям с пистолетом в опущенной руке. — С вашего позволения.

— Без проблем, — сказал Лански. — Почему бы вам на этот раз не воспользоваться дверью?

Так я и поступил.

Было около двух часов ночи, когда я возвратился на остров Хог. Из отеля я направился в «Дерти Дике», чтобы выпить и поразмыслить. Там я заказал себе две порции ромового пунша, но мысли как-то не шли в голову. Несмотря на то что я отсутствовал несколько часов, Дэниел ждал меня на маленьком катере у пристани принца Джорджа. Он казался чем-то взволнованным, бормотал что-то о прошедшем шторме, хотя к этому времени от него осталось только воспоминание. В эти часы даже море успокоилось под черным беззвездным и безлунным небом. Снова воцарился покой.

В состоянии покоя находились и мои нервы. Ром сделал свое дело. В голове не было никаких мыслей. В коттедже было темно. Я щелкнул выключателем. Флеминга и след простыл, а его «наведение порядка» ограничилось удалением двух трупов.

Осколки разбитых стеклянных дверей и окна, какие-то щепки, простреленные простыни, одеяла и матрац, валявшиеся повсюду гильзы, пробоины, оставленные в стенах пулями пистолета сорок пятого калибра и даже блестевшие тут и там лужицы крови, не вполне высохшие из-за сырости — все это красноречиво говорило о том, что произошло здесь считанные часы назад.

В особняке было освещено несколько окон, а этого не было, когда я уходил. Возможно, свет включил Флеминг, когда вызывал себе подмогу. Он оставил ключи на постели. Взяв их, я направился к дому по дорожке, выложенной между пальмами, и вошел через кухню.

Я увидел ее, вернее даже натолкнулся на нее, в круглой гостиной, где два дня назад мы праздновали победу де Мариньи среди остатков материальной культуры инков. Ди осторожно расхаживала перед вкрадчиво великодушным портретом Веннер-Грена; ее стройная пышногрудая фигура была прикрыта розовым шелковым пеньюаром. Она курила, а на кофейном столике, стоявшем между замысловатыми диванчиками, виднелось ведерко со льдом и открытой бутылкой шампанского в нем.