Макс Коллинз - Похищенный

– Что? – сказал О'Нейл. Глаза его были испуганными и расширенными.

– Успокойся, Эвелин, – сказал я. – Я уже не так молод и не так безрассуден, как прежде.

К тому же пистолета при мне не было.

Я тяжело опустил руку на плечо О'Нейла; он был дюйма на три выше меня, но зато я был тяжелее его на двадцать пять фунтов.

– Вы не хотите опять очутиться на полу, правда?

– Нет, я не могу рассказать об этом, – он, словно нищий, вытянул вперед руки с раскрытыми ладонями. – Именно потому, что эта информация попала в суд в качестве доказательства. Меня могут посадить за это. Я могу потерять работу. Я окажусь в очень неприятном положении.

– Вы и так попали в неприятное положение, – сказал я.

– Нет, – ответил он. – Вы можете ударить меня еще пару раз, но теперь я готов дать вам сдачи... Но это ничего не изменит. Вы сами попадете в тюрьму за нападение на меня. А миссис Мак-Лин я предъявлю иск на крупную сумму, ведь денег у нее, как известно, куры не клюют.

Он был прав. Я действительно мало что мог сделать в данном случае.

– Но если вы расследуете дело Бруно, – сказал он, – чтобы спасти его от смерти в последнюю минуту, то я могу вам помочь.

– Что?

Он энергично закивал. Лицо его было изможденным, под глазами – черные круги.

– Вы можете это проверить. После той утки с номером телефона Джефси я собрал и опубликовал массу информации, укрепляющей позиции Хауптмана.

– Вы хотите сказать, что стараетесь очистить его от подозрений?

– Не совсем так. Я репортер и просто делаю свое дело... но я действительно работаю в этом направлении, – он ткнул себя в грудь большим пальцем. – Именно я обнаружил документацию агентства по трудоустройству, доказывающую, что 1 марта 1932 года Хауптман работал в «Маджестик Апартментс», как он и говорил... в то время, как копы «потеряли» табель за эту неделю.

– Вы пытаетесь загладить свою вину, не так ли, Тим? Что вы можете мне предложить?

– Как насчет всей подноготной об Иззи Фише? – спросил он с озорной улыбкой на лице, словно ювелир, собравшийся показать Эвелин крупный драгоценный камень.

Мы с ней обменялись многозначительными взглядами.

– Что у вас есть, Тим?

– Много чего. Я сейчас готовлю большую и серьезную статью о Фише. Но ничего из того, что известно мне, еще не предано огласке. Я знаю, что у копов есть бухгалтерские книги и письма, конфискованные ими в этой квартире, которые подтверждают так называемую версию Фиша и которые не использовались на суде. Мне известно, что лабораторные анализы подтвердили слова Хауптмана о том, что эти деньги промокли. И мне известно, что Фиш был мошенником, занимавшим деньги у друзей, якобы для того, чтобы вложить их в дело. Но на самом деле никакого дела не было. Опираясь на десятки случаев, о которых я узнал, я уверенно могу вам сказать, что Изидор Фиш ни разу не возвращал своих долгов.

– По вашему выходит, что он был мелким жуликом. Но, может быть, он был мошенником крупного калибра?

О'Нейл покачал головой и цокнул языком.

– Этого я не знаю. Мог ли он участвовать в этом похищении? Разумеется. Но сказать, что он был его организатором, я не могу. Я знаю одно: дом, в котором он снимал квартиру, стоит в самом центре района, контролировавшегося итальянской мафией.

– Территория Лусиано?

– А знаете ли вы, парень из Чикаго, – продолжал он, не ответив на мой вопрос прямо, – какой бизнес после отмены «сухого закона» является для Лусиано самым доходным?

Я кивнул:

– Наркотики.

– Верно. И тут рядом Иззи Фиш импортирует меха и путешествует в Европу. Не кажется ли вам, что он мог импортировать не только котиковый мех? И я смог установить, что Фиш был связан по крайней мере с одним из бандитов Лусиано, парнем по имени Чарли Де Грэзи, которого, к сожалению, уже нет в живых. Дальше выяснять я не стал, потому что это было небезопасно.

– Значит, это все, что вам известно о Фише?

– Не совсем. Я разговаривал с парнем по имени Артур Трост. Он маляр-подрядчик. Он сказал, что познакомился с Фишем летом тридцать первого года в бильярдной в Йорквилле – немецком районе Манхэттена. Фиш часто посещал это место в то время, когда похитили ребенка Линдберга.

– Ну и что?

– А то, что летом тридцать второго года приятель Треста, тоже маляр, спросил его, не желает ли он купить немного «горячих» денег [13]по пятьдесят центов за доллар у одного его знакомого. Трост сказал приятелю, что хочет сначала познакомиться с продавцом, и тот повел его в ту самую бильярдную, где их ждал не кто иной, как Изидор Фиш. Трост заявил приятелю, что уже знаком с Фишем, что тот уже и так должен ему немало денег и что он не поверит Фишу, даже если тот будет звать на помощь из окна горящего здания.