Макс Коллинз - Похищенный

– Ты прав! Натан, ты прав...

Я опустил ее на пол.

– Веди обратно сюда своего криминолога, – сказал я. – С помощью необходимых химических реагентов он сможет доказать, что эту полку переставили. Я думаю, он сможет найти место, где раньше крепились эти подпорки. Очевидно, отверстия замазали шпаклевкой и затем закрасили. Первоначально эта полка находилась здесь, выше, и Анна говорила правду.

– Значит, она действительно не могла видеть этой коробки!

– Да, не могла. Копы опустили полку, чтобы выставить ее лгуньей.

Радостное лицо Эвелин нахмурилось.

– Мерзавцы. Ну мерзавцы!

Я пожал плечами:

– Копы есть копы.

– Эй! – раздался мужской голос в другой комнате.

– Мы здесь, – отозвалась Эвелин.

– Ты кого-то ждешь? – спросил я.

Она кивнула. На ее лице появилась жеманная улыбка кошки, съевшей канарейку.

В кухню неторопливым шагом вошел высокий худощавый парень в очках лет тридцати, в мягкой шляпе и помятом плаще, из-под которого выглядывал синий галстук-бабочка. У него были светлые волосы, тонкие усы и ухмылка на лице.

– Вы миссис Мак-Лин? – сказал он, ухмыляясь и снимая шляпу.

– Да, – сказала она и протянула ему руку в перчатке. – Спасибо, что вы пришли, мистер О'Нейл.

– О'Нейл? – удивился я.

Она кивнула мне с улыбкой.

– Я позволила себе попросить мистера О'Нейла заехать ко мне. Позвонила ему сегодня утром из гостиницы, пообещав, что мы предоставим ему эксклюзивную информацию по делу Хауптмана.

– Вы Тим О'Нейл из «Дейли Ньюз»? – спросил я.

– Да, – сказал он и протянул мне руку.

Я одним ударом сбил его с ног.

Он сел на полу кухни, расставив ноги и потирая челюсть, глаза растерянные, как у тонущего котенка.

– За что, черт побери?

Я наклонился над ним со сжатыми кулаками:

– За то, что ты написал этот проклятый номер в чулане в другой комнате.

Лицо его размякло, глаза наполнились страхом и еще чем-то. Может быть, раскаянием?

– Боже, – сказал он. – Кто вы?

– Тот, кто спустит с тебя три шкуры, если ты не признаешься.

Не отрывая своего зада от пола, он, словно большая крыса, забился в угол между кухонными шкафами и плитой.

– Послушайте... я не хочу неприятностей... Это никому ничего не даст.

Я подошел, схватил его за воротник плаща, поднял и начал бить открытой рукой по лицу; его очки отлетели в сторону. Наблюдавшая за этой сценой Эвелин нервно вздрагивала при каждом ударе, но ей это нравилось.

– Прекратите! – сказал он. – Прекратите!

Я прекратил. Мне стало немного не по себе. Парень совсем не сопротивлялся.

– Прекратите, – тихо повторил он, и я увидел что он плачет.

– Господи, – проговорил я и отпустил его.

Он сел на пол и разревелся.

– Я бил его не очень сильно, – обратился я к Эвелин.

Кажется, она тоже смутилась.

– Я не думаю, что ты его сильно бил... Я думаю, он не из-за этого...

Я опустился на корточки и сказал:

– Вы хотите что-то сказать, Тим?

Теперь мы все чувствовали себя неловко.

– Черт, – сказал он, вытирая с лица слезы и сопли своими большими руками. Потом обратился к Эвелин: – Извините меня, мэм.

Я дал ему платок. Он вытер им лицо и высморкался. Со смущенным видом протянул платок мне обратно.

– Теперь он ваш, – сказал я и помог ему подняться на ноги. Эвелин подала ему очки; они не сломались.

– Вы... вы правы, – сказал он, надев очки. – Вы били меня не сильно. И все-таки, как вас зовут?

– Меня зовут Геллер. Я детектив из Чикаго.

– С чего бы это чикагские копы вспомнили об этом деле, когда столько времени прошло?

– Я частный детектив. Работаю здесь на губернатора Хоффмана и миссис Мак-Лин. Это же вы написали номер телефона Джефси на обшивке чулана, не так ли?

Он кивнул с тяжелым вздохом:

– Я первым опубликовал это сенсационное сообщение на первой полосе, и имя мое стало известным. Но я никогда не думал, что этот номер станет одной из основных улик, на основании которых арестуют этого несчастного сукиного сына.

– Первый раз встречаю совестливого репортера.

– Я не подозревал, что у меня есть совесть, пока вы не начали колотить меня по лицу.

– Значит, это вас гложет.

– Видимо, больше даже, чем я предполагал. Извините меня. Распустил нюни, как ребенок... это, правда, унизительно...

– Вы расскажете об этом полиции?

– Нет, – сказал он.

– Нет?! – повторила ошеломленная Эвелин. Кровь и все сочувствие к нему отхлынули с ее лица. Она схватила меня за руку.

– Нейт, проверь его на детекторе лжи по-чикагски!