Макс Коллинз - Проклятые в раю

— В каком смысле? — спросил я.

— Она как будто была разозлена, не в отчаянии, а вроде как... негодовала. Как, мол, посмели так с ней поступить.

— А что, она сказала, с ней сделали?

— Она сказала, что на нее напала банда гавайских мерзавцев, схватили ее, затащили в свою машину, ограбили и избили и выбросили из машины.

— Она ничего не сказала о сексуальном оскорблении?

— Ничего. Единственное, чего она хотела, чтобы мы отвезли ее домой. Она была решительно против больницы или полиции. Она сказала, что о ней позаботится ее муж.

Миссис Кларк сделала интересное добавление к рассказу своего мужа.

— Мы все заметили, что ее вечернее платье было, похоже, целым. Потом, когда мы с Джорджем прочли о том, что над ней... надругались пятеро парней... мы были в недоумении, как ее платье могло сохраниться в таком хорошем состоянии.

У смотровой площадки я поставил автомобиль, просто съехав с земляной дороги. Держась за руки, мы с Изабеллой направились к краю горы и, предупрежденные шумом бьющегося прибоя и завыванием ветра, осторожно заглянули с обрыва вниз — на Дыхало кита, обломок скалы, выступающий в море, как палуба корабля. Он отливал серо-серебристым в свете неяркой луны, и через него перекатывались волны прибоя. Отверстие, расположенное ближе к наружному краю скалы, казалось отсюда маленьким, но на самом деле оно было фута три или четыре в диаметре. Пока все было тихо. Наконец с нарастающей силой набежали несколько волн, и, как выпускает струю воды кит, откуда и пошло название скалы, из отверстия в камне гейзером взметнулась вода. Не имея возможности уйти тем же путем, что и пришла, она выстрелила фонтаном брызг и водяной пыли на высоту до тридцати футов.

Изабелла крепко схватила меня за руку.

— О, Нат... дух захватывает... какая красота...

Я ничего не сказал. Красоты я не заметил. Мне просто пришло в голову, что можно спуститься прямо на ту скалу и между выбросов воды опустить в отверстие что-то или кого-то.

Справа от нас лежала крохотная бухточка, затерявшаяся между высоких прибрежных скал, манивший к себе лоскуток пляжа. Захватив полотенца, мы отправились на поиски ведущей вниз тропы, нашли ее и, держась за руки, со мной во главе, спустились по крутому, каменистому склону, осторожно ступая обутыми в сандалии ногами и нервно посмеиваясь при каждом неверном шаге.

Наконец мы очутились на бледном песке между высокими стенами скал, на маленьком уединенном пляже, от которого начинался безбрежный океан. Мы расстелили полотенца, я разделся до плавок, а она скинула юбку и жакет в горошек и осталась в облегающем белом купальнике. В приглушенном сиянии неяркой луны белокожая Изабелла казалась целиком белой и словно обнаженной, ветерок шевелил ее светлые, по-мальчишечьи короткие волосы. Единственным звуком был ленивый плеск прибоя и наверху над нами шелест листвы.

Она растянулась на своем полотенце, ее стройное, округлое тело было залито лунным светом. Я сел на свое полотенце, рядом с Изабеллой. Она упивалась красотой ночи, я упивался ею.

Наконец она заметила, что я смотрю на нее, и перевела взгляд на меня. Потом приподнялась, опираясь на локоть. Под таким углом она показалась мне еще очаровательней.

— Можно мне еще полюбопытствовать? — с невинным видом произнесла она.

— Можешь попытаться.

— Я могу понять твое восхищение мистером Дэрроу. Я понимаю ваши семейные связи. Но дело не только в этом.

— Что-то я тебя не пойму.

— Он взял тебя под свое крыло. Почему?

— Дешевая рабочая сила.

Она покачала головой, не соглашаясь, замерцали светлые волосы.

— Нет. Посмотри на мистера Лейзера. Он самый лучший адвокат на Уолл-Стрит, а у меня такое чувство, будто и он работает задаром.

— И что же ты решила?

— Кларенс Дэрроу может надуть любого и уговорить помогать ему. Это как если тебя попросит о помощи президент или пригласит на танец Рональд Колман.

— Мне наплевать на танец с Рональдом Колманом, благодарю.

— Но почему ты, Нат?

Я посмотрел на океан. Рядом с маленьким пляжем и скалы были небольшие, и волны бились о них без всякой ярости.

— Давай искупаемся, — предложил я.

Она тихо тронула меня за руку.

— Почему ты?

— А какое тебе до этого дело?

— Мне до тебя есть дело. Мы спим с тобой, разве нет?

— И какое это имеет отношение к делу?

Она усмехнулась, сморщив подбородок.

— Ты не отделаешься, надеясь разозлить меня. Как говорят в кино гангстеры — колись...

Она казалась такой красивой, в темноте ее глаза приобретали удивительный фиалковый оттенок, и меня внезапно охватило страстное влечение к этой девушке, окатившее меня целой волной ощущений.