Макс Коллинз - Сделка

На меня нахлынули воспоминания, и я вспомнил дело О'Хары. Тони всегда была человеком Нитти, поэтому следила за Эдди, и, возможно, именно она подтолкнула его отправиться в поездку, из которой он никогда не вернется, и которая чудом не стала последней для меня. И это она подсунула ему в карман записку о федералах. И лишь однажды после убийства я поинтересовался ее судьбой. Кажется, году в сорок первом я спросил Стенджа, что с ней. И он ответил, что она сейчас владеет ипподромом, принадлежавшим Компании во Флориде, точнее, в Майами-Бич. На этом ипподроме проводились собачьи бега, и в прежнее время его хозяином был О'Хара. Похоже, она вложила капитал в ипподром во Флориде, так же как и в Спортивный парк. Кстати, поговаривают, что и Нитти поступил подобным образом. Но при этом он держал пальцы скрещенными.

Мысль о том, что у Нитти была любовница, казалась мне безумной: все знали, что он боготворил Анну, что он обожал своего сына, что он был преданным семьянином, поэтому я отнесся к заявлению Стенджа, как к пустой болтовне. Но я также знал, что у Нитти был отдельный дом в Майами-Бич. А мужчины в его ситуации – те, которые возводят своих жен на пьедестал, – частенько любят гульнуть на стороне, находя, что их земные подруги куда более женственные и теплые, чем их обожествленные жены.

Вот так он и жил сейчас, когда его обожаемой Анны не стало. Вот так он и жил, женившись на Тони Каваретта. А в его номере в отеле «Бисмарк» тогда, в тридцать девятом, после убийства О'Хары, я слышал женский голос...

Я оборвал себя. «Оставь это. Геллер!». Это были опасные размышления. И они были тем более опасными, что думал я обо всем этом, сидя в кабинете

Нитти, несмотря на то что я держал свои мысли при себе.

Я встал и осмотрел книги на полках. Очень много классических произведений в кожаных переплетах – не могу сказать, читали эти книги или нет. Несколько книг в более дешевых переплетах – в основном, по бухгалтерскому делу, – и пара книг о Наполеоне – явно читанных-перечитанных.

Я устал. Снова сев на диван, взглянул на свои часы: я был здесь уже полчаса. Я старался не закрыть глаза. Но в какое-то мгновение я потерял над собой контроль, а потом меня разбудили шумные голоса в соседней комнате.

Я лежал, вытянувшись, на диване. В комнате было темно. Не знаю, почему меня оставили здесь спать. И как долго я проспал, тоже было для меня загадкой. Было так темно, что я не мог разглядеть свои часы. Но судя по неприятному ощущению во рту, я проспал несколько часов.

Меня разбудил разговор; хотя голоса были приглушенными, все было слышно, несмотря на то что дверь в гостиную была на противоположной стене кабинета. Внезапно голоса стали громче – были ли они разгневанными? Вероятно, когда они начали покрикивать прошлый раз, я и проснулся.

Я встал. Снял с себя туфли. Прокрался через кабинет к двери. Я не осмелился приоткрыть ее. Но решился приложить к двери ухо.

– Фрэнк, – говорил хриплый голос, – это ты привел к нам Брауна и Биоффа. Это ты все придумал, и твоя затея не удалась.

– Раньше ты не жаловался, Поль. Поль?

Боже мой! Поль Рикка! Официант. Человек номер два. У Капоне был его Нитти, у Нитти был свой Рикка. А у меня не было пистолета.

– Нам незачем попадаться всем, – заявил Рикка. – Помните, как Эл отдувался за всех и один отправился на суд? И сейчас мы именно так должны себя вести.

– Но ситуация изменилась, Поль. – Это был явно голос Нитти, но что-то в нем было не то. Что-то переменилось.

В его голосе больше не было силы. – Фрэнк, – продолжал Рикка, – ты можешь взять на себя вину, а мы обо всем позаботимся до того времени, когда ты освободишься.

Правильно. Точно так же, как Нитти позаботился о Капоне.

– Это не тот случай, – произнес Нитти более уверенным голосом. – Это же секретное обвинение. Никто не может взять на себя вину остальных. Нам всем надо держаться вместе и постараться справиться с ситуацией.

Рикка начал ругаться по-сицилиански. Нитти тоже. Ругань становилась громче. Другие голоса на английском и сицилианском пытались урезонить их. Кажется, я слышал Кампанью.

Я встал на колени. И посмотрел в замочную скважину. Прямо как в деле о разводе.

Я смог разглядеть их. Они сидели в гостиной, одетые в коричневые костюмы – ни дать, ни взять, собрание бизнесменов, только среди них были Фрэнк Нитти, Поль Рикка, Луис Кампанья, Ральф Капоне и другие, чьих лиц я не увидел. Но если бы я их и мог видеть, то, уверен, их имена заставили бы меня поежиться от страха.