Макс Коллинз - Сделка

– Возвращаясь к Эстелл Карей...

– Это была моя ошибка.

Друри наклонился к ней.

– Не понял?

Цирцелла махнула кружевным платком.

– Я была слишком болезненной – долгое время. И Ники нельзя обвинить в том, что он искал себе в партнеры какое-то яркое существо, а Эстелл была именно ярким существом.

Цирцелла говорила о ней в прошедшем времени.

Она гордо продолжала:

– Никто из нас не знает, что нам готовит жизнь. Мы все в руках Господа.

Особенно Эстелл.

Цирцелла вызывающе улыбнулась.

– Я испытываю лишь жалость по поводу Эстелл Карей. У нее не было ничего, что красит нашу жизнь: ни дома, ни семьи, ни почета и уважения окружающих, на которые каждая женщина имеет право.

– Словом, вы не испытываете горечи?

Она отрицательно покачала головой.

– Мне от всего сердца жаль ее. Когда это случилось, я пошла в церковь и поставила свечу в память о ней. Ее убийство – это ужасная вещь, ужасная вещь.

Друри вежливо улыбнулся, встал и протянул ей руку.

– Спасибо вам, миссис Цирцелла. Вы можете идти. Спасибо, что зашли.

Она поднялась и вежливо улыбнулась ему в ответ. Ее ресницы задрожали. Красивые у нее глаза.

– Конечно, капитан Друри, – проговорила она.

– Сержант Донахью ожидает в коридоре. Он проводит вас.

Она прошла мимо меня, натягивая синие перчатки, оставляя за собой аромат хороших духов. Я закрыл за ней дверь.

Друри снова сел.

– Что скажешь?

Я продолжал стоять.

– Классная штучка.

– Я имею в виду, говорила ли она правду?

– Да. По-своему.

– Как это, по-своему? Я пожал плечами.

– Она лжет себе, а не тебе. Она женщина, и ненавидела Эстелл, как ненавидела бы ее любая хорошая жена. Но она предпочитает представляться хорошей женой, доброй католичкой, сжав зубы и делая вид, что смотрит на это свысока. Она всегда так себя ведет.

– Иными словами, ее замужество – это своеобразный договор?

– Я бы сказал.

– Если бы она была в городе во вторник, у нас бы появилась подозреваемая.

– Нет. Не думаю. Я не могу представить себе эту крошку с ножом для колки льда в руке.

– Иногда женщины удивляют нас, Нат.

– Черт, да они всегда удивляют меня. Лично я не отказался бы от такой жены – красивой, преданной ожидающей тебя, пока ты гуляешь на стороне. Я не думаю, что убийцы бывают такими.

– Ты хочешь такую же девушку, которая вышла замуж за старину Ники.

– Может быть. Во всяком случае, я не думаю, что она – убийца. Я даже не думаю, что она наняла убийцу.

– Она понравится газетчикам, – цинично заметил Друри. – Они бы были в восторге от этой речи о «праве каждой женщины».

– Ты прав. Ты еще чем-то хочешь поделиться со мной? Или мне отпустить тебя к парочке из сотни подозреваемых?

Его лицо скривилось от гнева, или, может, мне показалось. Он погрозил мне пальцем.

– Их именно столько. Почему ты мне сразу не сказал имя д'Анджело?

– Ах. Так значит, дядюшка Сэм привел тебя к нему?

– Да, и этим утром мы отправились к нему. И выяснили, что ты был у него в среду вечером. Зачем? Я протянул ему руки ладонями вверх.

– Мы вместе с ним были на Гуадалканале, Билл. Он был в одном окопе со мной и Барни. Нас чуть не убили вместе. Я просто предупредил его о том, что его ждет – копы, репортеры. Он столько всего пережил.

– Вы вместе были на войне, но это не оправдывает того, что ты разгласил информацию.

– Совершенно верно.

Друри покачал головой.

– Продолжай, заставь меня чувствовать себя подонком. Ты был на войне, а я – нет. Заставь чувствовать себя трусом. – Он ткнул в меня пальцем. – Но если ты собираешься вынюхивать что-то вокруг да около, даже не пытайся, черт побери, скрыть от меня информацию или свидетелей. Никакая наша дружба тебе не поможет, Нат.

– Ясно.

– А теперь сделай мне одолжение и убирайся отсюда к черту.

Я убрался.

Уходя, я остановился у стола сержанта Донахью.

– Ты достал это?

Он кивнул, огляделся украдкой, выдвинул ящик стола и вытащил сверток.

– За пару тысяч, – подтвердил я шепотом. – Я пришлю тебе деньги. Получишь их завтра.

– Так даже лучше, – произнес он со своим обычным собачьим выражением и вручил мне сверток.

Я взял его, спустился по ступенькам, вышел из Таун-Холл-стейшн, перед которым очаровательная, маленькая миссис Цирцелла беседовала с Хэлом Дэвисом и другими репортерами, нерешительно прикрывая лицо рукой в перчатке, когда мелькали вспышки фотографов.

Я сунул дневник Эстелл Карей под руку и прошел мимо них.