Томаш Миркович - Паломничество в Святую Землю Египетскую

Полагаю, что никто не знал, как избавиться от прожорливых грызунов. Одни, видимо, пытались бороться с ними священным огнем, как некогда Суну сражался со змеями. Наверняка даже сжигали целые поля, но когда хлеб снова вырастал на засеянном пепелище, вновь приходили мыши и пожирали все. Священный огонь оказался бессилен, не помогали и многочисленные жертвоприношения, словно бы потоп стал результатом тяжкого оскорбления богов; отчаявшиеся люди хулили жрецов или же бежали на юг через Карпаты. Быть может, славянскую волну, достигшую Адриатики, Балкан и даже южнее, породил как раз многолетний мышиный потоп, который вызвал жестокий голод, побудивший славян к большому переселению. В конце концов, однако, потомки Суну, сохраняя память о родине своего предка более тысячи лет и, должно быть, время от времени поддерживая с той древней землей контакты, придумали, каким может быть спасение.

Догадываюсь, как сильно должно тебя удивить упоминание об этих контактах. Но задумайся, сколько у нас их следов! Речь идет не о мелких находках, таких как статуэтка Изиды или несколько пригоршень александрийских монет; есть и более существенные доказательства – флаг и герб этой страны. Да, египетские истоки можно обнаружить не только в ранних верованиях, ранней архитектуре: то в виде курганов под Краковом, то в виде городов с земляными укреплениями, сооруженных не столько по египетскому образцу, сколько под влиянием египетской инженерной мысли, – но и орел Птолемеев, переименованный в Пястовского, и бело-красный флаг, поскольку белый и красный – цвета, соответственно, Верхнего и Нижнего Египта, представляющие богинь Нехебет и Буто. Поверь, и сюда доходили торговые пути античного мира, по которым с территории нынешней Польши вывозили меха, воск, янтарь, а прежде всего – невольников. В период, о котором идет речь – на рубеже шестого и седьмого веков нашей эры, – они уже опустели, но одним из старых путей воспользовались, чтобы по совету потомков Суну привезти из Египта животное, способное уничтожить мышей. Именно так. Вот тогда-то не умея иначе совладать с потопом, губившим страну, и привезли кошек.

«Как так? – воскликнешь ты. – Кошки тут были всегда!» А вот и нет, это тебе только кажется: в те времена кошек еще не было. Древние жители этих земель разводили коров, свиней, коз, овец, лошадей, собак и пчел, но кошек не знали. Держали в домах ручных ласок, которые тоже замечательно оберегают от мышей, но те – будучи животными не домашними, а дикими – часто вновь сбегали на свободу, в леса из человеческих жилищ. До наших времен от них сохранился след в виде слова «ласкаться», которое применяется прежде всего к их преемникам, кошкам; но кошек надо было привезти с берегов Нила.

В Египте прирученных кошек разводили и почитали к тому времени уже тридцать, а может, и сорок веков, хотя культ священных кошек достиг своего пика лишь за тысячу лет до нашей эры, когда в торжествах в городе Бубасте приняло участие более семидесяти тысяч человек. Бубаст – город песен, радости и плясок, столица великолепной Кошки, покровительницы беременных, город, которому Иезекииль предрек страшный конец: «Молодые люди Она и Бубаста падут от меча, а прочие пойдут в плен». Жестокие слова, но Бог Иезекииля вообще недолюбливал египтян. Ничего, у них хватало и своих богов, среди которых была Баст с кошачьей головой, воплощение благодетельного Солнца, и ее подруга, львиноголовая богиня Сехмет, которая символизировала его насильственные, разрушительные черты. Обе отождествлялись с древней богиней Муг, которая позже ошибочно считалась женой Бога-Солнца – ошибочно, потому что как божество о трех головах (женщины, мужчины и ястреба), обладающая огромными крыльями и львиными или кошачьими когтями, она была самодостаточна и муж ей не требовался. Там, откуда ее древний культ пришел в Египет вместе с кошками, то есть в Нубии, она была верховным божеством; в главе «Книги мертвых», где идет обращение к ней как к Сехет-Баст-Ра, которая сильнее иных богов, содержится ее нубийское имя, длинное и диковинное: Текахаресапусаремкакапемет. Другим символом Солнца выступал огромный кот May; это он, символизируя солнечное сияние, снес голову змею Апофису, властелину тьмы, тому самому, с которым – как с противником Ра – Суну научился бороться при помощи магии в фиванском храме.

Да, в Египте кошек отождествляли с Солнцем и поэтому удостаивали их большого почета; следы этих верований, воспринятых нашими предками на берегах Вислы, сохранились в виде народной сказки о прекрасной королевне, дочери Солнца, живущей в неприступном замке на вершине высокой горы. В сумерках она превращалась в кошку и в таком виде кружила среди людей, заглядывая в деревенские избы, прислушиваясь к разговорам, приглядываясь к забавам и обычаям, а в полночь возвращалась в замок. Ты можешь сказать, что это тоже всего лишь сказка, но для меня это остатки древних славянских верований, сложившихся как раз под влиянием культа Бает, а также след того самого мышиного потопа. На это указывает имя королевны, сохранившееся в преданиях и сказках: Беда. Так она была названа потому, что отвратила от страны беду, вызванную мышами, подобно тому, как некто получал имя Швед или Дунин, если отличался выдающимся мужеством, сражаясь против шведов или датчан. Так что ничего удивительного, что, несмотря на введение христианства, симпатия к кошкам сохранилась на этих землях до наших дней и Церкви так никогда и не удалось возбудить в жителях Польши такую ненависть к ним как к сатанинским животным, какая проявлялась в других странах Европы; так стало, потому что благодарность за спасение сей земли и ее плодов пережила века.