Роберт ван Гулик - Убийство по-китайски - Золото

Судья Ди прервал его:

— Я полагал, что с пограничной заставы пошлют нарочного. Должно быть, произошла какая-то ошибка. Но коль скоро я уже здесь, будет лучше, если вы покажете мне управу.

Сначала Тан повел их в просторный зал суда. Пол, выложенный каменными плитами, был чисто выметен, а высокий судейский стол на помосте в глубине зала покрыт светло-красной парчой. Всю стену позади судейского места закрывал занавес из бледно-фиолетового шелка. На нем, как и положено, сиял вышитый толстой золотой нитью огромный единорог — символ проницательности.

Пройдя в дверь, скрытую за занавесом, они пересекли узкий коридор и оказались в кабинете судьи. Это помещение содержалось с не меньшим тщанием: на лакированном письменном столе ни пятнышка пыли, оштукатуренные стены свежевыбелены, широкая лежанка у дальней стены покрыта великолепной темно-зеленой парчой. Мельком оглядев помещение архива, примыкающее к кабинету, судья Ди вышел на второй двор, расположенный перед залом для приемов. Старик стряпчий все с той же дрожью в голосе уведомил, что залом для приемов не пользовались со времени отъезда следователя, а посему, весьма возможно, какой-нибудь стул или стол окажутся не на должном месте. Судья с любопытством смотрел на неуклюжую сутулую фигуру: этот человек, казалось, пребывал в чрезвычайном смятении.

— Вы соблюли все наилучшим образом, — утешил он его.

Тан низко поклонился и сказал, запинаясь:

— Ваш покорный слуга служит в управе уже четыре десятка лет, ваша честь, а начинал сызмала в должности мальчика на побегушках. Вот почему я полагаю, что все должно пребывать в надлежащем порядке. И в нашей управе всегда так было. Ужасно, что ныне, после стольких лет…

Голос его прервался. Он поспешно растворил дверь зала для приемов.

Все стали вокруг высокого, украшенного искусной резьбой стола в середине зала. Тан почтительно вручил судье большую квадратную печать управы. Тот сравнил ее рисунок с оттиском в учетной книге, после чего начертал свою подпись в расписке о получении. С этого момента он официально принял на себя власть над уездом Пенлей.

Огладив бороду, он объявил:

— Убийство судьи важнее всех обыденных дел. В должное время я приму знатных людей уезда и исполню прочие формальности. А сегодня я не желаю видеть никого из уездных чиновников, кроме служащих управы и четырех квартальных.

— Их пять, ваша честь, — поправил Тан. — Пятый — начальник корейского квартала.

— Он китаец?

— Никак нет, ваша честь, но по-китайски говорит чисто. — Тан кашлянул, прикрыв рот рукой, и робко продолжил: — Боюсь, ваша честь, с этим у нас дела обстоят несколько необычно, но начальник городской стражи так решил, что корейский квартал на восточном берегу должен обладать некоторой самостоятельностью. Кореец отвечает за соблюдение порядка в своем квартале, а наши стражники могут войти туда только по его просьбе.

— Действительно, необычно, — пробормотал судья. — На днях я займусь этим. А пока что велите всем служащим собраться в зале суда. Я тем временем загляну в мои личные покои и приведу себя в порядок.

Тан явно забеспокоился. Помявшись, он сказал:

— Покои вашей чести находятся в превосходном состоянии; прошлым летом ваш предшественник велел их заново выкрасить. Однако его имущество — все его вещи как были упакованы, так, к сожалению, и лежат там. А от его брата, единственного его родственника, нет никаких вестей. Я даже не знаю, куда все это отослать. Их превосходительство Ван были вдовцом и наняли слуг из местных, и те разъехались сразу после того, как он… скончался.

— Где же в таком случае жил следователь, покуда был здесь? — удивился судья.

— Их превосходительство спали на лежанке в кабинете, ваша честь, — сокрушенно ответил Тан. — И туда же слуги приносили ему еду. Я глубоко сожалею, все это — вопиющий непорядок, но поскольку брат судьи не отвечает на мои письма, я… Это действительно ужасно и…

— Это не имеет никакого значения, — объявил судья Ди. — Я не намерен посылать за семьей и слугами, пока не раскрою убийство. Сейчас я пойду в кабинет и переоденусь, а вы покажете моим помощникам их жилье.

— Они будут жить там, напротив управы, ваша честь, — зачастил Тан. — Прекрасная гостиница. Я сам с женой живу в ней и могу поручиться, ваша честь, вашим помощникам будет…

— Это тоже вопиющий непорядок, — сурово оборвал судья. — Почему вы живете не в управе? После стольких лет службы вам должны быть известны правила!