Петр Межирицкий - Читая маршала Жукова

С Берзиным и Артузовым уничтожена была доктрина веры в бесценную резидентуру, созданную гениями разведки совместно с фанатическими адептами интернационализма и последовательными противниками нацизма. Сталин выполол эту агентуру. Стратегически проиграв по всем направлениям, ослабив страну беззащитным предпольем западных областей Украины и Белоруссии, Сталин не внял и предупреждениям.

Погашено.

Надо же исхитриться, чтобы создать строй, при котором государственная безопасность и безопасность главы государства противоречат друг другу. Но тогда один из двух факторов надо немедленно устранить!

Смертные приговоры не присущи русской литературной традиции. Она -жить ей вечно - милостью к падшим полна. Автор, выученик русской литературной традиции, отнюдь не чувствует себя уютно, вынося смертный приговор - хотя бы и задним числом, хотя бы и тому, кто повинен в десятках миллионов смертей, а сам почил в постели под присмотром и опекой лучших врачей. Но трагизм истории СССР так ни с чем не сравним, сталинское правление так вопиюще, что приличнее расстаться с репутацией, нежели с отказом от внятного осуждения того, кто перекосил мукой страдания лик всей Земли. Прошлого не изменить, как бы ни хотелось. Но глупо не извлечь урока из истории лишь потому, что мы затвердили красивый сарказм "главный урок истории - что она ничему не учит". Формула удобна, но ложна. Радивых учеников история учит. (Если только они не обнаруживают, что хватились чересчур поздно.) Обстоятельства кончины Сталина вызывают сомнение в той скорби, которую так старательно изображали его соратники, "тонкошеии вожди", их-то история чему-то все же научила. И в их интерпретации формула истории вероятнее всего звучит так: "Посеявший смерть не пожнет жизнь." Пускаясь в беззакония, властелин и себя объявляет вне закона. Едва его безразличие к жизни и смерти граждан в видах собственного благополучия делается доказано, он подлежит устранению без промедления. И лишь в стране неблагополучной, в стране больной не найдется гражданина для своевременного акта.

Но своевременно или нет, акт воспоследует. И в этом несомненная разгадка поздней, но все еще своевременной смерти Сталина.

Итак, отвергнув прежние доктрины, вождь руководствоваться стал своей:

Германия не осмелиться воевать на два фронта. На волне этой жалкой мыслишки и ярастного нежелания видеть реальность, как она есть, вождь не заметил даже того, что в 1941 году Германия войны на два фронта и не вела. Так что ответственность за эту слепоту целиком падает на него и клику окружавших его ничтожных и во всем послушных царедворцев.

А партия - это же нелепость. Миллионы покорных членов. Что они могли? Только умирать, где прикажут. Как и весь народ.

Вождь выкладывался, демонстрируя перед Гитлером простодушие: попустительствовал разведполетам германской авиации, игнорировал предупреждения из самых разных источников, инспирировал унизительное опровержение ТАСС. И запретил малейшее движение у границ. Эта его реакция на гитлеровские приготовления воистину была апофеозом глупости. Демонстративная беспечность лишь усиливала подозрительность Гитлера: "Доверчивый Сталин! Да на какого глупца рассчитана такая личина???" И впрямь, эталон подозрительности, маньяк, уничтоживший собственных полководцев, доверяет фюреру! Не смешно ли?

Больно думать о том, как смеялся Гитлер к исходу дня 22 июня 1941 года, узнав о расстрелянных на аэродромах советских самолетах и взятых в плен в исподнем командирах, о захваченных целехонькими мостах и переправах.

При всей слабости, к какой Красной Армии была низведена к июню 1941 года, речь идет не о сложных маневрах. Армия на границе, на страже своих рубежей. Только и нужно, что из гарнизонного положения вывести ее на эти рубежи. Предупредить о возможном нападении, отдать приказ о готовности к отпору - и дело вовсе не так радостно складывалось бы для вермахта.

Рапопорт и Геллер считают: главное упущение было в том, что Тимошенко и Жуков не настояли на объявлении мобилизации: "Это не поздно было сделать даже в начале июня. Такая мера безусловно расстроила бы планы немцев и могла вообще предотвратить нападение."

Не думаю, что нападение могло быть предотвращено чем бы то ни было. Рапопорт и Геллер в книге, написанной в 1977 году, все еще мыслят в категориях привычного нам оборончества. Но Гитлер-то знал о замыслах Сталина и понимал, что время работает против него и иного пути, кроме сокрушения сталинского СССР, у него нет. Притом срочно, пока англосаксы не высадились на континент. Нападение на СССР было оперативной необходимостью, лишь гениальный Сталин мог этого не понимать в тупой уверенности, что Гитлеру никогда не догадаться о его намерениях.