Филипп Ванденберг - Свиток фараона

В знак протеста против оккупантов разгневанные толпы взрывали телеграфные столбы, железнодорожные пути и оросительные каналы.

Заглюль был изгнан, страна уже некоторое время существовала без правительства, над цитаделью Каира развевался британский флаг, а британский фельдмаршал лорд Алленби отчаянно пытался убедить премьер-министра Его Величества Ллойда Джорджа изменить отношение к Египту.

Эти обстоятельства достойны упоминания, потому что именно они имели решающее влияние на развитие дальнейших событий.

В один из жарких весенних дней в ковровой лавке у башни неожиданно появился Нагиб эк-Кассар. Омар уже оставил всякую надежду вновь увидеть Нагиба.

Он сообщил, что узнал адрес Омара у Хассана, но в отличие от их первой встречи микассах вел себя сдержанно, говорил неохотно, так что у Нагиба даже появились подозрения, не заманивает ли его старик в ловушку. Поэтому эк-Кассар три дня наблюдал за лавкой, но не заметил ничего странного, кроме одной женщины в черной парандже, которая заходила сюда в одно и то же время, а затем уходила.

Омару пришлось объяснить, что эта женщина — жена аль-Хусейна и одновременно та самая девушка, которой Омар обязан жизнью. Омар с трудом убедил его, что это не несет никакой опасности. Недоверие Нагиба постепенно прошло, когда Омар стал рассказывать о плане побега и неудачной попытке купить билеты на пароход в Англию.

Все получалось как нельзя лучше, потому что Нагиб тоже вынашивал план, как покинуть страну. Он утверждал, что уже давно выехал бы из Каира, если бы у него были деньги на билет. Халиме Нагиб понравился. Прежде всего ее поразил жизненный опыт и холодный ум эк-Кассара, чем он заметно отличался от эмоционального Омара. Она считала, что, если они будут держаться втроем, их шансы на побег возрастут, и предложила Нагибу оплатить его проезд. Нагиб сообщил, что через несколько дней британский протекторат упразднят, а султана Фуада провозгласят королем Египта. В связи с этим будет проведена всеобщая амнистия, так что им нечего больше будет бояться британцев.

Халима торопила. День ото дня их ситуация становилась все более угрожающей, потому что аль-Хусейн назначил награду в сто фунтов за головы Омара и Нагиба. Она понимала, что если одного из них поймают, то ей самой придет конец. Нагиб нашел укрытие у сестры своей матери. Там он чувствовал себя в безопасности и избегал появляться на улице вместе с Омаром, потому что даже в базарной сутолоке остерегался нарваться на доносчиков.

Наступил день провозглашения султана Фуада королем, это сулило независимость стране (хотя речь шла лишь о формальной независимости, фактически же правительство Его Величества сохраняло за собой влияние в оборонной политике и системе безопасности). В этот памятный день по необъяснимой воле Аллаха произошло событие, которое поколебало стойкое убеждение Омара и вызвало у него сомнение: не был ли старый микассах прав в своих предупреждениях.

Омар и Нагиб договорились встретиться у больших часов на шариа Абдель-Халиг, где располагались конторы большинства пароходных компаний. Омар с интересом наблюдал за прибытием белого автомобиля, который отличался тем, что шофер сидел не под крышей, а на свежем воздухе, в то время как пассажир с блестящим моноклем, очевидно какой-то англичанин, ехал в закрытом салоне. Перед порталом «Юнайтед Медитерраниалл», всего в паре десятков метров от Омара, автомобиль остановился, и в то же мгновение показался Нагиб.

Омар помахал ему, но, прежде чем друзья успели поздороваться, с разных сторон к ним подлетели трое мужчин, оттолкнули их в сторону и почти одновременно стали стрелять в англичанина, который уже был готов выйти из автомобиля. Омар и Нагиб стояли как вкопанные. Они не сдвинулись с места даже после того, как бандиты, опустошив барабаны револьверов и бросив их на мостовую, пустились наутек, а затем скрылись в одной из боковых улочек, которые вели к опере.

Англичанин лежал на тротуаре в неестественной позе, лицом вниз. Под его животом расплывалась лужа темной крови. Пальцы левой руки, которые он поднял вверх, судорожно дрожали, словно его било током. Потом кисть безжизненно упала на мостовую.

Со всех сторон с криком бежали люди, и тут Омар сообразил, что они ближе всех стоят к жертве. Он схватил Нагиба за рукав и потащил сквозь ряды собравшихся зевак, которые в мгновение ока окружили место происшествия.

Это заметил шофер, египтянин, который прятался от преступников за автомобилем. Он в панике закричал, тыча пальцем в парней: