Филипп Ванденберг - Свиток фараона

Омар помчался на склад и потребовал сто пятьдесят корзин — ему отказали. После десяти часов работы они не сделали и половины дневной нормы. Все понимали, что с такими результатами строительные работы могут продлиться вдвое дольше намеченного срока.

Полковник Солт созвал офицеров и старших рабочих на экстренное совещание. Он просто бушевал, обзывал своих офицеров безмозглым сбродом, а рабочих — ленивыми подонками. Он пообещал, что высечет плетью каждого, кто не выполнит дневную норму.

— Сэр! — Омар вышел вперед из ряда старших рабочих. — Позвольте мне сделать замечание.

Солт встал перед ним, как обычно постукивая плетью.

— Сэр! — начал Омар. — Я наблюдал за рабочими, они не могут работать быстрее…

— Они не могут, они не могут! — Солт злобно рассмеялся. — Я выгоню всех ленивых подлецов.

— Нет, — настаивал Омар, — египтяне не привыкли работать лопатами. Я это знаю по множеству археологических раскопок. Выдайте людям корзины, низкие и широкие корзины, в которые они будут руками сгребать песок и камни. И тогда производительность возрастет вдвое.

Полковник взглянул на Омара. Это предложение показалось ему необычным, но явно толковым. После некоторых сомнений он ответил:

— Предположим, что ты прав. Сколько корзин нам понадобится?

— Минимум пятнадцать тысяч. На каждых двух работников — одна корзина.

Один из офицеров, который заведовал складом, ответил:

— В нашем распоряжении всего тысяча корзин.

Солт прорычал:

— Тогда разыщите оставшиеся четырнадцать тысяч!

Спустя два дня недостающее количество корзин было на месте, и работа пошла заметно быстрее. Офицеры сразу сообразили, что дневную норму можно увеличить сначала до полутора, а потом и до двух кубометров на человека. Омар запротестовал и высказал предположение, что рабочие взбунтуются. Кроме того, нужно будет поднять заработную плату. Но все его предостережения начальство пропустило мимо ушей.

Рельсовый путь рос. Спустя неделю было проложено уже восемь миль дороги, по которой можно было осуществлять снабжение с помощью тягловых животных. Солт приказал перенести лагерь на новое место, чтобы сократить время на дорогу, а сэкономленные часы можно было бы потратить на строительные работы. Но рабочие, привыкшие к длинным переходам, начали протестовать.

Что касается железнодорожной линии, то для Омара сначала это было каким-то абстрактным понятием. Проложить прямой рельсовый путь прямо через пустыню для него казалось несбыточной мечтой. Так что теперь он постепенно наполнялся гордостью. Да, продвижение железной дороги на восток укрепляло его самомнение, потому что каждый день он со своими людьми вносил лепту в общее дело. На карте, которая была у каждого старшего рабочего, Омар ежедневно голубым химическим карандашом рисовал намеченный участок и показывал эту карту всем рабочим.

Омар снял галабию и теперь носил оливковый рабочий костюм британской армии, в котором было много полезных карманов. Если бы он знал, к чему это приведет, то никогда бы так не поступил. Теперь он отличался одеждой от остальных египетских рабочих. Он казался им другим, даже больше — они воспринимали его как предателя.

Однажды ночью Омару приснилось, что палатка, в которой он спал, загорелась. У него было такое ощущение, что он вот-вот задохнется от едкого дыма горящей прорезиненной ткани. Юноша замахал руками во сне, а когда проснулся, то обнаружил, что сон на самом деле — ужасная действительность. Палатка была пуста. Ящики с инструментами перегораживали выход, стены палатки вокруг него горели, а из-за едкой гари едва можно было дышать. Омар почувствовал, что постепенно теряет сознание. С мужеством обреченного, полуголый, он бросился на горящий брезент палатки. Огонь ударил ему в лицо, ожег икры, но в тот же момент полыхающий брезент треснул и с шипением разорвался. Омар оказался на свободе и с криком яростно запрыгал на песке. Его тело болело, а когда он с трудом открыл глаза, то увидел над собой старого Хафиза и других мужчин из своего отряда.

Неистовые, злые и бешеные глаза, в которых плясали отблески пожара, с ненавистью уставились на него. Омар успел увидеть, как один из мужчин поднял лопату, которую держал двумя руками, и, безумно глядя на него, нацелился, чтобы ударить. Омар молниеносно откатился в сторону, рефлекторно, как это бывает только в случаях смертельной опасности, скользнул между ног окруживших его мужчин, вскочил и из последних сил понесся на главный плац, где стояли палатки офицеров. Несколько англичан вышли ему навстречу. Они кричали. Омар что-то пролепетал про поджог и людей, которые покушались на его жизнь, а потом сознание покинуло его.