Филипп Ванденберг - Свиток фараона

Через какое-то время Аят внезапно проснулся. Правда, состояние, в котором он очутился в следующее мгновение, вряд ли можно было назвать бодрствованием. Скорее наоборот. Как бы там ни было, он почувствовал чудовищной силы удар по голове. Острая боль пронзила его тело, и тут же наступила предательская беспомощность. С этого момента он воспринимал все вокруг лишь отрывками и как будто издалека: кто-то обыскивал его багаж, затем неожиданно вспыхнуло пламя, купе наполнилось чадом, криками людей и, наконец, раздался визг аварийных тормозов.

Мустафу-ага Аята и Ибрагима эль-Навави вытащили из купе без сознания. Когда они, кашляя и задыхаясь, очнулись, то обнаружили, что лежат на железнодорожной насыпи. Над их головами пыхтел локомотив. Попутчики потушили огонь. На вопрос «Что случилось?» кондуктор в голубой униформе сообщил, что, возможно, перегрелась одна из осей, поезд поедет до следующей станции, а там вагон отцепят и пассажиров, разумеется, переселят в другое купе.

Поезд медленно двинулся дальше. Купе было в ужасном состоянии: перерытые и обугленные вещи и чемоданы. Первым делом Аят бросился искать черный камень, но его опасения подтвердились: каменная пластина исчезла.

— Иншаллах, — сухо заметил Аят и, вытащив из кармана брюк коричневую бумагу, сунул ее под нос эль-Навави.

— Йа салам! — рассмеялся Ибрагим, все еще кашляя.

Время, проведенное Омаром в Луксоре, пошло ему на пользу. Парнишка научился у Тага читать и писать и декламировал суры, как чтец Корана в мечети. Клэр, жена профессора, учила его английскому языку. И теперь главным развлечением для Омара стало чтение некрологов — извещений о смерти, помещенных на первой странице «Таймс». Омар заучивал их почти наизусть, поэтому даже в повседневной речи он выражался несколько высокопарно.

К удивлению Шелли, мальчик проявлял большой интерес не только к археологическим исследованиям, он вообще оказался очень талантливым. Омар запомнил все — тридцать одну! — династии вплоть до Александра Македонского.

После продолжительных поисков профессор Шелли подготовил в общей сложности четыре исследовательских проекта, чтобы предложить их «Обществу исследования Египта». Среди всего прочего — две поисковые экспедиции к гробницам фараонов в Долине царей, которые должны были проходить в два археологических сезона с участием ста двадцати подсобных рабочих. Забыто было и ужасное происшествие с похищением. Хотя Омар перестал уже и думать о том случае, во время исследовательской работы у профессора, за которую парнишка брался с истинным рвением, ему снова и снова приходилось натыкаться на границы, которые он решил не переступать.

Интриги, обман и убийства в то время в Египте стали нормой повседневной жизни, и Луксор не был исключением. Государство и правительство находилось в удручающем состоянии. Лишь немногие знали, кто на самом деле друг, а кто враг. Официально Египет все еще являлся частью Османской империи, возглавляемой султаном. Его наместник в стране у Нила, хедив Аббас Хильми, вице-король, имел ограниченную власть. Страной управлял премьер-министр, но он, как и хедив, подчинялся британскому генеральному консулу, у которого и была сосредоточена реальная власть, потому что Египет вот уже тридцать лет был британско-египетским кондоминиумом.

Можно было подумать, что генерального консула лорда Китченера в Египте ненавидели так же, как любили хедива. Но случалось и явно противоположное. Гордый ирландец с густыми усами завоевал популярность, став сердаром — главнокомандующим египетской армии. Как генеральный консул, он проявлял интерес к проблемам маленьких людей, прежде всего феллахов, которые не решались носить тюрбан или аккуратную одежду, потому что боялись, что безжалостные чиновники обложат их непомерными налогами, которые они будут не в состоянии выплатить. Хедив же, наоборот, несмотря на свое европейское образование, а может, как раз благодаря этому, оказался эгоистичным, корыстным и деспотичным интриганом, который руководствовался меркантильными деловыми интересами. Поэтому он не снискал расположения народа. Аббас Хильми поддерживал всевозможные политические партии и группы, если их действия в той или иной форме были направлены против англичан. Эти партии зачастую активно враждовали между собой, что приводило к взрывоопасности политической ситуации в стране. Прежде всего на себя обращали внимание националисты. Среди них были умеренные и радикалы, экстремисты и террористы. Премьер-министра Бутроса Гали-пашу застрелили. Заговор с целью убийства его преемника Мухаммеда Саид-паши, хедива и лорда Китченера мог открыться в любую минуту. Вооруженные банды ездили по стране, и никто не чувствовал себя в безопасности.