Филипп Ванденберг - Свиток фараона

— О нет, — возразил Омар, — я считаю, что содержимое гробницы намного важнее для человечества, чем автомобиль. Ты не хочешь пойти со мной?

— Я? Куда?

— В Сиди-Салим, к пещерным монахам.

— Спаси тебя Аллах от такого высокомерия! — воскликнул старик. — Сиди-Салим, сын мой, более чем в ста милях отсюда, где-то в бесконечной дельте. Я лишь однажды покидал Гизу, тогда мне не было еще и двадцати, — хотел попасть на верблюжьи бега в Банхе. Но я добрался только до Каира. На вокзале царила такая давка, что меня столкнули под колеса прибывающего поезда. Теперь ты видишь, что из этого вышло. — Он кивнул на свои культи. — И после этого я должен ехать с тобой в Сиди-Салим? Нет, такого старого калеку, как я, ты не сможешь вытащить отсюда.

Даже обещание Омара нанять автомобиль — а Хассан еще ни разу в жизни не ездил на такой штуковине — не убедило старика.

Стоило ли Омару затевать столь рискованное предприятие — одному отправиться в путешествие к пещерному монастырю? В конце концов, кто знает, что его там может ожидать…

Вряд ли монахи, которые переодеваются и скрываются от преследования в телефонных кабинках, приветливо относятся к иностранцам. С другой стороны, Омар не мог больше никого посвящать в эту тайну. Нет, он просто обязан продолжить поиски и отправиться в Сиди-Салим, пусть даже в одиночку.

Когда Эмиль Туссен, человек, которого обычно ничего не могло потрясти, откладывал трубку в сторону и ни с того ни с сего начинал курить черные сигареты, это было верным признаком перемены настроения. Но люди из его окружения хорошо понимали, что происходит у него в душе. Туссен с самого начала считал, что за злосчастным обрушением гробницы Нефера стоят британцы и винил себя в том, что слишком беспечно подошел к этому проекту.

После такой самокритики «Deuxieme Bureau» перешла в наступление. В задачу входило прикрытие агентов на месте от чужих секретных служб, и в этом помогал консул Закс-Вилат.

Таким образом, секретная служба французов теперь больше времени и сил тратила на раскрытие возможных противников, чем на поиски Имхотепа.

Просьба Туссена отправить им срочно двух ведущих агентов в помощь была тут же удовлетворена секретной службой. Но уже само их прибытие в Александрию вызвало новое беспокойство. Они привезли с собой заключение экспертизы о плане раскопок, который был найден возле предполагаемого трупа Курсье. Подозрения Туссена подтвердились: план был подделан, нарисован на бумаге, произведенной не более десяти лет назад, по всей вероятности, в Англии.

Конечно же, возник вопрос, на что рассчитывали британцы, идя на этот шаг? Был ли это неловкий отвлекающий маневр, выход из затруднительного положения, потому что они сами не могли продвинуться дальше и боялись, что французы опередят их? Или они располагают данными, которые помогают им в поисках гробницы Имхотепа, а французы нарушили их планы? Такие секретные агенты, как Туссен, из двух возможностей предпочитают худшее, поэтому было решено срочно собрать совещание в консульстве в Александрии и на нем определить дальнейший ход действий. Прежде всего необходимо следовало договориться, как завладеть сведениями, которые имелись у английской секретной службы. Складывалось впечатление, что в штаб-квартире «Deuxieme Bureau» о британцах знали больше, чем агенты на месте. В дешифрованной телеграмме из Парижа значилось то, о чем не подозревали ни Туссен, ни Закс-Вилат: жилая яхта леди Доусон была штаб-квартирой секретной службы англичан в Египте, а владелица судна — ее главой. Мониак и Малро, новые агенты, два молодых деятельных парня, один из которых был ростом с гориллу, а второй напоминал жердь, так что их совместное появление уже наводило на странные мысли, вызвались потопить яхту способом, которому уделяли большое внимание во время прошедшей мировой войны. Консул Закс-Вилат тут же отверг эту идею. Потопленная яхта никак не сможет помочь секретной службе французов. Задача в основном заключалась в том, чтобы заполучить научные знания англичан, а для этого необходимо было забросить к ним агента или завербовать сотрудника из стана противника.

Французы отнеслись с недоверием к сообщению о том, что лорд Карнарвон и Картер обнаружили в Долине царей нетронутую гробницу фараона. Миллекан, напротив, считал подобное возможным, Туссен видел в этом новый отвлекающий маневр британцев. Все газеты пестрели сообщениями, когда «Таймс» во всех красках расписала об этом открытии, но до сих пор никто не смог заглянуть в запечатанную гробницу. Не было даже никакой конкретной даты, когда же наконец она будет вскрыта. Д’Ормессон считал, что все это заставляет сомневаться в правдивости известия. Во всяком случае, он не мог представить, чтобы археологи в преддверии такого открытия молчали и не рассылали приглашений на вскрытие гробницы.