Николай Свечин - Завещание Аввакума

— Какой на хрен рапорт! — грохнул кулаком по столу Каргер, как только уловил смысл сказанного. — Какие заплечных дел мастера! Доктор, вы в своем уме? Да это убийцы из самой страшной в России банды Оси Душегуба, которые час назад чуть было не прикончили ювелира Гаммеля и его охранника, если бы не подоспел вовремя помощник надзирателя Лыков. Он схватился голыми руками с тремя громилами, вооруженными ножами, кастетами и этим жутким стилетом, раны от которого вы уже дважды наблюдали. Лыков не погиб только чудом. А все их ушибы и переломы не от мешков с дробью и не от палок, а от его кулаков. Просто господин Лыков очень силен и очень хотел жить и, кроме того, спасал еще две жизни. Поэтому и не мог себе позволить церемониться с этим отребьем. Вы бы, доктор, лучше осмотрели его рану, чем рапорты писать…

Милотворжский недоверчиво велел Лыкову раздеться и ахнул, увидев шары бицепсов, после чего тотчас же извинился. Рана на боку оказалась царапиной; стилет скользнул вдоль спины (Регент целил Алексею в печень) и лишь немного надрезал мышцу. Перевязав Лыкова, доктор удалился, и полицмейстер начал допрос. Однако добиться от бандитов ничего не удалось: они прикидывались чуть ли не пострадавшими, вели себя нагло и Оси Душегуба боялись больше, чем всей полиции вместе взятой. Чуйка высказал это прямо:

— Ну, приговорите вы каторгу, я с нее и сбегу, чать, не впервой. А Осип доносчикам такое приговорит, что у вас господского воображения не хватит… Я уж лучше помолчу.

Побившись с бандитами безрезультатно почти час, Каргер отослал их в острог и попросил отпустить его писать доклад генерал-губернатору: граф Игнатьев должен был прибыть через шесть часов. Остались Благово, Львов и Алексей; старый сыщик Здобнов еще утром, загримированный, ушел на Самокаты и с тех пор не появлялся.

— Итак, господа, Николай Густавович, как вы слышали, именно мне поручил расследование обоих убийств, — начал Благово. — Поэтому продолжим работу. Вы, Алексей Николаевич, проявили удивительную ловкость, и мышцы у вас как у Геркулеса, но уцелели вы исключительно по воле случая. Впредь выходить на расследование дел, связанных со смертоубийством, без револьвера и свистка категорически запрещаю. Ясно?

— Так точно, ваше высокоблагородие!

— За спасение же двух жизней, поимку опасных бандитов и важные открытия по делу примите покамест мои личные восхищение и благодарность, а по команде это должным образом тоже проведем.

Теперь о дальнейшем. Что мы должны сделать на ваш взгляд, Владимир Иванович?

Пристав Львов приосанился, задумался и сказал неуверенно:

— Установить слежку за тем вторым купцом…э…

— Найденовым.

— Да, Найденовым. Он имеет связь с бандой Лякина, если смог так быстро предупредить их об том юноше, Прохорове. Ну, и дождаться Здобнова, что он там наразведывал.

Благово нетерпеливо щелкнул пальцами:

— Это мелочи, важные, но мелочи. Вы, Алексей Николаевич?

— Надо найти продавцов рукописи.

— Правильно! — стукнул себя по колену надворный советник. — Бандиты не сумели получить основную часть денег, теперь они им вообще недоступны, будучи помещены в контору банка. Не брать же им банк штурмом! Но если они следили за Елатьменским, значит, знают и продавцов завещания Аввакума. Они постараются их убить, завладеть раритетом и продать его на аукционе за те же пятьсот тысяч. Опередить их — наша первая задача. Вторая задача — выяснить, кто понтирует против Рогожской общины, кто навел Осю Душегуба на Елатьменского. Монинцы? Хлысты? Молокане? А чтобы понять это, надобно знать особенности каждого толка и каждой крупной секты, ибо мелочь в такую заваруху не сунется. Поэтому для начала, господа — без обид — прослушайте лекцию человека, который десять лет занимается сыском.

И Львов, и тем более Лыков приняли позы самого напряженного внимания.

Старообрядческий скит в Нижегородской губернии.

Э ту главу нам тоже весьма настойчиво советовали убрать. Или хотя бы сильно сократить. Но нам ее жалко! Вопросы веры весьма занимали наших прадедов; потаенная раскольничья жизнь захватывала миллионы человек. И потом, изложенное здесь имеет самое непосредственное отношение к происходящим далеесобытиям. Так что, читатель, решать снова тебе: если интересно — мы рады; если скучно-можно пролистнуть сразу к заключительной фразе Благово.