Николай Свечин - Охота на царя

Опять запаздывая, Лыков выскочил следом за ротмистром во двор и увидел калитку в заборе. Они вырвались в проулок. Саженях в десяти от них резко брал разгон черный возок. На ходу застегивая полость, оттуда высовывался по плечи человек и оглядывался на них. Какой странный у него взгляд, подумал Лыков. Непереносимый… Где он слышал это слово? И тут же вспомнил.

– Виктор, стреляй! Это Блоха!

Таубе от бедра, не целясь, совсем по-буффаловски, всадил веером шесть пуль в заднюю стенку возка. И те, одна за другой, с пересвистом ушли в небо. Стенка оказалась бронированной!

Лошади, напуганные выстрелами, еще наддали и стремительно от них удалялись. Лыков упал в снег на живот и, стараясь целить под возок, по конским ногам, расстрелял свой барабан. Возок, не сбавляя хода, долетел уже до Полевой и собирался заворачивать. Чертов «бульдог»!

Таубе стоял рядом и торопливо перезаряжался, хотя и видел, что бесполезно – уходят… Внезапно левая пристяжная села на круп, возок накатил на нее и завалился на бок.

– Молодец, Алешка! Попал все-таки! – закричал ротмистр и побежал к перекрестку. Но тут из-за угла вылетела кибитка на полозьях, из опрокинувшегося возка мигом перебрались в нее трое, и лошади рванули. У Блохи был заготовлен запасной экипаж!

Алексей в отчаянии сжал кулаки. Таубе остановился, вытянул руку с револьвером. Длинный ствол хищно нацелился, но выстрела не последовало. Кибитка быстро удалялась, до нее было уже более тридцати саженей.

– Ну! – крикнул Лыков.

Один за другим раздались шесть выстрелов. Несмотря на расстояние, Алексей хорошо видел, куда попадали пули: пять, в шахматном порядке, пробили заднюю стенку, шестую барон почему-то положил ниже, вровень с полом. После шестого выстрела «смит-вессон» переломился, экстрактор вытолкнул гильзы, кибитка скрылась за углом.

Таубе оглянулся на Лыкова и пожал плечами:

– Бывает…

– Надеюсь, хоть кибитка у них не блиндированная, – вздохнул Алексей и свистком вызвал пошевни. Надо было ехать следом: барон мог ранить лошадей, зацепить кого-нибудь из бандитов…

Когда пошевни завернули за угол, они чуть не врезались в умчавшуюся было от них кибитку. Та елозила посреди улицы, лошади переходили как хотели и тихо ржали. Какие-то темные полосы пролегли за ней по снегу.

Лыков и Таубе выскочили из саней и подбежали к кибитке. Алексей рывком оторвал полость, и на руки ему вывалился человек; из спины его тонкой струйкой стекала кровь. На облучке спал возница с такой же дырой в шее. Внутри они обнаружили еще два тела. Белобрысый гигант тихо завалился в угол, он был мертв, как и те двое. Четвертый лежал на полу лицом вниз и стонал. Лыков бегло осмотрел его: пуля вошла бандиту в левый бок снизу, а вышла из гортани. Ранение было смертельным, жить человеку оставалось недолго.

Лыков перевернул бандита лицом вверх и увидел непереносимый взгляд. Блоха посмотрел на него с ненавистью – и умер.

Александро-Невский собор.

Тайный советник Косаговский ходил по обширному кабинету нижегородского полицмейстера и нервно грыз ногти. Понять его было можно: государь уже в городе, через час с четвертью поедет на Стрелку, а злоумышленники до сих пор не найдены.

– Хорошо, конечно, господа, что вы постреляли Блоху с его людьми, но это не те люди. Это запасная команда. Основная же ушла с квартиры, как это установлено следствием, за час до вашего прихода. И их-то как раз вы до сих пор не нашли. Я не могу этого понять: маленький, относительно столиц, город; все люди на виду… Что вам помешало? И ли вам не до конца ясна важность задачи? Может, вы вообще занимаетесь не своим делом?

Лыков и Таубе стояли перед ним навытяжку и молчали. Не выдержал и вступился за них Каргер:

– Павел Павлович, давайте не будем вести разговор в таком тоне! Мы же не спрашиваем вас, почему вся полиция империи, вверенная вашему руководству, до сих пор не пойма ла Сашку-Цирюльника! Что, готовите из Лыкова, на всякий случай, козла отпущения?

Так мог говорить с начальством только всеми уважаемый Каргер. Алексей с благодарностью посмотрел на полицмейстера, а тайный советник осекся и счел за лучшее сменить тему:

– Что с Павлом Афанасьевичем? Пришел в себя?

– Очнулся сегодня утром, но ненадолго, – ответил Лыков. – Сказал два слова и снова впал в забытье.