Николай Свечин - Охота на царя

Тут же после этих мыслей Лыкову стало стыдно. Нашел, за кого спрятаться! Каргер, при всей своей опытности, не мог поймать Сашку-Цирюльника. Тут нужны не городовые и квартальные надзиратели, тут нужны осведомители. Нужен кто-то, знающий тайную жизнь Нижнего Новгорода. Ощущающий незримые связи, видящий насквозь эти серые дома с их людишками… Кто это может быть? Влиятельный местный бандит. Но с Блохой никто из уголовных связываться не станет. Архиепископ Макарий? Он многое знает из того, что неведомо официальной власти; у него своя сеть осведомителей. Но он не успеет – церковная система неповоротлива, пока его команда дойдет до паствы, может случиться непоправимое.

Взгляд Лыкова рассеянно скользил по Нижнему базару. В полугоре над церковью Иоана Предтечи на Торгу каменщики выкладывали стены обширного строения. Какой-то щуплый старичок махал руками, видимо, давал указания. Лыков узнал старичка и вспомнил, что там строят. Александр Петрович Бугров приехал посмотреть, как идет строительство ночлежного дома, подаренного им городу. И тут его осенило. Бугровы! Вот кто знает все, что делается в Нижнем! Особенно сын этого старичка, Николай Александрович. Он тайный руководитель губернской общины беглопоповцев – разновидности староверов так называемого австрийского согласия. Все керженские скиты под ним. Николай Бугров известен своим влиянием, крутым нравом и – богобоязненностью. Если кто сейчас и в состоянии помочь Лыкову, так это он.

Алексей, рискуя сломать себе шею, спустился вниз по убогой тропинке и представился Бугрову-старшему. Они встречались дважды у губернатора. На всякий случай Лыков протянул старику свое запаянное в стекло удостоверение, но миллионер отвел его желтой болезненной рукой.

– Не надо, я помню вас, господин Лыков. Что у вас за нужда?

– Только что ранен статский советник Благово, начальник сыскной полиции…

Бугров перекрестился, сотворил молитву за спасение души христианской и внимательно поглядел на Алексея из-под выцветших бровей.

– Я остался за него. Есть важнейший вопрос, дающий мне смелость обременять вас. К нам в Нижний приезжает государь. В общем… мне нужна ваша помощь в получении сведений о людях, которые замышляют злодейство.

Александр Петрович задумался, рассеянно глядя вокруг себя. Потом сказал:

– Этот вопрос не ко мне. Я лесом занимаюсь. Вот ежели что по лесной части – пожалуйста. А то, что надобно вам – это к Николаю. У меня внизу возок, давайте спустимся и проедем к нам. Сын сейчас дома и вас примет, я ему велю.

Через пять минут, волнуясь (прав ли он, вынося сор из избы?), Лыков входил в родовой особняк Бугровых в Троицком переулке. Александр Петрович оставил его в скромно обставленной гостиной, а сам ушел переговорить с сыном.

Алексей осмотрелся. Странно! Бугровы – самые богатые люди в Нижнем и одни из богатейших в России, а дом у них не роскошен, даже тесноват. Половики на полу, фикус, на стене в рамке – портрет сурового старика. Видимо, это Петр Егорович, основатель знаменитого рода. Крестьянин-старовер из Семеновского уезда, бурлак и продавец валенок создал мощную мукомольную империю. Прославился своей честностью и редкой способностью входить в нужды простого люда. Сын с внуком уже не такие, но благотворительность у них настоящая, не показная; тут они пошли в деда.

Из угловой двери вышла очень красивая девушка, в строгом сером платке до бровей и таком же строгом платье, поклонилась, глядя в пол:

– Пожалуйте, вас ждут.

Лыков пошел за ней через анфиладу из четырех безвкусно обставленных комнат и в пятой увидел, наконец, Николая Александровича Бугрова. Высокий, широкоплечий – не чета отцу. Седая борода, коротко обстриженные волосы расчесаны на пробор. Властные, холодные и умные глаза ярко-зеленого цвета. Нижняя губа выпячена, как у негра. На вид – лет сорок. И морелевские уши [19]– если верить судебной медицине, признак вырождения.

Бугров-младший жестом пригласил Лыкова сесть и сам устроился напротив. На столе стояли две чашки с чаем, горкой лежал на блюдце постный разноцветный сахар.

– Извольте чаю со мной отпить, господин Лыков, а за чаем и поговорим.

Алексей с наслаждением отхлебнул, после мороза, душистого чая – тоже ханькоусский! – вежливо помолчал минуту, посмаковал, затем отставил чашку и пытливо взглянул на богатейшего человека Нижнего Новгорода. Интересный типаж Николай Александрович Бугров! Много о нем легенд по городу ходит. Схоронил к тридцати пяти годам трех жен, больше староверу жениться не положено. Детей Бог не дал… И пошел тогда вдовец в загул. Сахар-то он постный ест, а вот на Сейме, где у него мельницы, выстроил уже целый порядок на деревне. Домики все похожи один на другой: в три окна, с разноцветными ставнями. Живут в домиках бывшие бугровские полюбовницы, наскучившие хозяину и выданные затем замуж за бугровских же мастеровых, причем с хорошим приданым. Все тихо, народ доволен, бывшие девушки тоже. Та удивительно красивая девица, что вела давеча Лыкова в эту комнату, тоже, поди, скоро на Сейму поедет, к мужу-мукомолу…