Кэрол Макклири - Алхимия убийства

— Не сегодня.

— Не спеши, дружок. Какого цвета твой флаг?

Он понял. Перун всегда выставляет дозорных на подходе к речной барже. Проститутка — это удачная мысль. Дюбуа не сомневается: она не задумываясь убила бы его, если бы он ответил не так.

— Черный. — Цвет знамени анархистов.

Не сказав ни слова, она отступает, чтобы Дюбуа следовал дальше.

Внешне баржа ничем не отличается от деревянных шаланд, на которых по реке перевозят продукцию фермеров и всякую всячину. На палубе баржи размерами двадцать метров на семь только одна постройка — рулевая рубка. Никому и в голову не придет, что на борту находится лаборатория.

Он поднимается по трапу, пересекает палубу, проходя мимо рядов мокрых рогожных мешков с гниющей картошкой. Слабый огонек от сигареты светится в рулевой рубке. В ней стоит человек с острым ножом, поджидая незваных гостей. У него есть ружье, но оно пригодится, только если полиция попробует сунуться на баржу.

Дюбуа, постучав два раза, поднимает крышку люка. Он надеется, что Перун не изменил условный сигнал, с тех пор как виделся с ним в то утро. Он испытывает гордость, что ему позволено подняться на баржу. Не многие из тех, кто непосредственно работает над проектом, удостаиваются такой чести.

Лаборатория в трюме — это не чулан, как у них в больнице, а исследовательский центр, которому может позавидовать любой экспериментатор. Керосиновая лампа висит над длинным столом из нержавеющей стали, занимающим центральную часть помещения.

Дюбуа знает по своему опыту лабораторной работы, что он выходит на поле битвы в войне, ведущейся с тех пор, как первые жизненные формы появились на Земле и начали бороться за существование, в незримой войне, идущей в каждый миг каждого дня, в конфликте между родом людским и существами, столь малыми, что большинство из них не видны даже под микроскопом. И тем не менее они способны убивать создания, в миллиарды раз больше их самих.

Борьба идет повсюду: в пищевых продуктах, воде, воздухе, земле и даже в самом теле человека или животного. Большинство безвредны, некоторые помогают людям — без них невозможно было бы готовить еду или переваривать пищу, разлагать отходы. Но некоторые из них — безжалостные убийцы, уносящие жизни миллионов людей ежегодно.

Перун сидит на деревянном табурете за столом, рассматривая образец под микроскопом. Он пользуется самым современным оптическим инструментом Карла Цейса, гораздо более совершенным, чем устаревший микроскоп в импровизированной лаборатории Дюбуа в больнице.

Увлеченность Перуна своей работой напоминает Дюбуа о том, что он читал о великом охотнике за микробами — Луи Пастере. Оба — фанатики в своей науке, но расходятся в своих целях. Задача Пастера — подавить вирулентность микроорганизмов, остановить их распространение и не дать им убивать людей. Перун — анархист, воюющий с правительством, и это отвлекает его от научной работы.

Цель анархизма — освободить народ от произвола и диктата правительства, создать свободное и мирное общество. Но путь к новому обществу лежит через насилие и террор.

Дюбуа молча стоит у стола и рассматривает батарею биохимической аппаратуры на нем: чашки Петри, горелки Бунзена, спиртовки для кипячения мензурок, стеклянные колбы, пробирки с пробками, пинцеты и пипетки. На полу под столом ящик из Китая, пропущенный таможней без досмотра, поскольку на нем стоит маркировка департамента здравоохранения. Дюбуа слегка вздыхает, видя превосходную научную аппаратуру. Если бы только великий человек позволил работать рядом с ним…

— Не желаешь ли отведать колбаски? — спрашивает Перун, не отрываясь от микроскопа.

«Колбаска» — это испорченная пища в стеклянном контейнере.

— Что это?

— Clostridium botulinum.

— А!

Clostridium botulinum — бактерия, вырабатывающая один из самых сильнодействующих ядов, известных как ботулин. Термин происходит от латинского названия колбасы: botulus. Он вошел в употребление, после того как жители Вильдбада в Германии отравились копченой колбасой домашнего приготовления. Понимая, что недоброкачественные продукты служат питательной средой для микробов, выделяющих смертельный токсин, тысячи людей потребляли их и умирали ежегодно от яда, обычно содержащегося в консервированных продуктах домашнего приготовления, не прошедших тщательной обработки.

Для разведения смертоносных микроорганизмов Перун создал точно такие же условия, какие были у немцев, когда они делали колбасу: он дал возможность продуктам испортиться при низком содержании атмосферного кислорода.