Кэрол Макклири - Алхимия убийства

— Корень всех зол, — говорю я Жюлю, после того как расплатилась.

— Деньги?

— Жадность.

После часового ожидания известий от ученых, работающих в бальзамической комнате, я предлагаю Жюлю немного пройтись и подышать свежим воздухом.

— Мне нужно прогуляться, иначе я начну выть.

Я опираюсь на его руку. Рядом с ним я чувствую себя в большей безопасности. К моему удовольствию, он жмется ко мне. У меня нет желания разговаривать, и, очевидно, у него тоже. Единственное, чего я хочу, — это забыть все, что произошло, поэтому я пытаюсь представить себя и Жюля в иных обстоятельствах: будто мы супружеская пара и вышли на прогулку в одном из красивых кварталов Парижа. Сейчас поздняя осень, и деревья одеваются в золотисто-багровый наряд. После прогулки мы пойдем к «Максиму» и будем ужинать с друзьями. Лицо обвевает свежий, морозный воздухи…

— Нелли, — перебивает мои грезы Жюль, — из-за угла выехал полицейский фургон.

— Иди как ни в чем не бывало, — говорю я.

Мы делаем всего несколько шагов, и я лицом к лицу сталкиваюсь с человеком из недавнего прошлого.

— Вы?

Я улыбаюсь.

— Здравствуйте, инспектор Люссак. Мы ждали вас. Как здорово. — Я поворачиваюсь к Жюлю. — Мы только что позвали полицию, и вы тут как тут.

Жюль ошеломлен, но не произносит ни слова.

Инспектора Люссака сопровождает мужчина лет пятидесяти. У него вытянутое лицо и ни следа улыбки ни на губах, ни в глазах. Я узнаю в нем человека, мимо которого я прошмыгнула, когда убежала из полицейского участка.

— Вы заставили нас побегать за вами, мадемуазель Блай. Я главный инспектор Моран. К вашему сведению, у парижской полиции большое желание вознаградить вашу сомнительную деятельность тюремным сроком.

Жюль выступает вперед.

— Нелли раскрывает столь серьезный для судьбы нашего города заговор, что будет награждена орденом Почетного легиона, а не заключением в тюремную камеру.

— Позвольте спросить, мсье, а вы кто такой? Если вы заодно с этой женщиной, — указывает он на Жюля длинным, как у Икабода Крейна, [49] Персонаж новеллы Вашингтона Ирвинга «Легенда о спящей долине». — Примеч. пер. пальцем, — мне нужно знать ваше имя, чтобы выписать ордер на арест.

— Я Жюль Верн.

— Чепуха. Вы на него не похожи.

— Я выгляжу точно как Жюль Верн без бороды.

— Вы выглядите как ненормальный, мсье, с бородой или без.

В этот момент открывается дверь морга, и появляется доктор Пастер, бормоча себе под нос:

— Это катастрофа.

Инспектор Моран криво улыбается:

— Может быть, вы скажете, что это Филеас Фогг?

— Нет, господин инспектор, это Луи Пастер.

Инспектор полиции заливается таким смехом, что сгибается пополам. Когда он распрямляется, на его лице нет и тени веселья.

— Наденьте наручники на этих двоих. И на старика тоже. Мы отвезем их в тюремный лазарет для проверки психического состояния.

Инспектор Люссак смотрит на Пастера и Жюля.

— Господин Моран, по-моему, у нас проблема.

— Просто дьявольский набор, — сообщает нам доктор Пастер.

Мы сидим в совещательной комнате в штаб-квартире Сюрте. Кроме меня там Жюль, Пастер, Рот, главный инспектор Моран, инспектор Люссак, министр внутренних дел и префект полиции.

— Сибирская язва, — говорит Пастер, — холера, ботулизм, возможно — бубонная чума, брюшной тиф, даже штамм инфлюэнцы. Чего только нет в бомбе.

— В бомбе? — Министр внутренних дел в шоке.

— В микробной бомбе. — Пастер качает головой. — О начинке компонента легче судить при осмотре тела и внутренностей невооруженным глазом, чем под микроскопом. Видна сыпь как при брюшном тифе, черные пятна на коже от бубонов, нарывы от чумы; как стало известно, даже через несколько часов после смерти тело подергивалось от холерных судорог. Я не могу сказать, что там еще в компоненте, только он самый смертельный яд на земле.

Министр смотрит на потолок, поджав губы.

— Вы говорите, что все эти микробы смешал ученый?

— К сожалению, да. Но сделать это не так просто. Наоборот, очень трудно создать культуру, в которой могут жить различные микробы одновременно. И мы не знаем, была она жидкой или твердой. Для экспериментов нужны годы.

— Вот он и занимался этим в течение нескольких лет. — Все взгляды обращены на меня. — Я охотилась за ним два последних года, у Артигаса он работал три года назад. И он располагал в большом количестве людским материалом для опытов.

Пастер кивает.

— Вероятно, так оно и есть, но мне кажется, что он лишь недавно создал компонент, которым был заражен Дюбуа. Я пришел к этому выводу по двум причинам. Во-первых, у Дюбуа наблюдались более разнообразные симптомы, чем у больных «черной лихорадкой». Из этого следует, что компонент, введенный ему, более сложный, чем имевшиеся ранее. И во-вторых, птицы и лягушки.