Борис Акунин - Алмазная колесница

Чтобы Маса не заподозрил плохого, Эраст Петрович ему весело улыбнулся.

Слуга сразу же перестал дуться, просиял ответной улыбкой, воскликнул что-то радостным голосом.

– Он счастлив, что господин снова улыбается, – перевел Дэн. – Он говорит, что месть пошла господину на пользу. Мидори-сан, конечно, очень жалко, но будут и другие женщины.

Потом Маса убежал выполнять поручение, племянника Тамба тоже отпустил.

Они остались вдвоем.

– Вон оттуда хороший вид, – показал дзёнин на высокий утес, у подножия которого пенился белый прибой.

Стали подниматься по узкой тропе: синоби впереди, титулярный советник сзади.

Эраст Петрович был чуть не в полтора раза выше ростом, в кобуре у него лежал верный «герсталь», к тому же противник повернулся к нему спиной, но Фандорин знал: перед этим сухоньким старичком он беспомощен, как младенец. Тот может убить его в любое мгновение.

Ну и пускай, думал Эраст Петрович. Умирать ему было нестрашно. И даже не очень интересно.

Они сели на край обрыва рядом, свесили ноги.

– Конечно, смотреть на восход, сидя над пропастью, было гораздо лучше, – вздохнул Тамба, должно быть, вспомнив свой разрушенный дом. – Зато тут море.

Из-за края земли как раз показался краешек солнца, и водная равнина стала похожа на охваченную пожаром степь.

Титулярный советник поневоле испытал нечто вроде благодарности – убивать его собирались красиво. Ничего не скажешь, японцы знают толк в смерти.

– Я всё понимаю, кроме одного, – проговорил он, не глядя на соседа. – Почему я до сих пор жив?

Тамба сказал:

– У нее было две просьбы. Первая – не убивать тебя.

– А вторая?

– Научить тебя Пути. Если ты захочешь. Я выполнил первое обещание, выполню и второе. Хоть и знаю, что наш Путь не для тебя.

– Не нужно мне вашего Пути, большое спасибо. – Фандорин покосился на дзёнина, не зная, можно ли ему верить. Что если это какое-нибудь очередное иезуитство? Сейчас двинет локтем – и полетишь на острые камни. – Хорош Путь, построенный на подлости и обмане.

Тамба сказал:

– Я привел тебя сюда, чтобы ты увидел, как уходит тьма и приходит свет. А нужно было привести тебя на закате, когда происходит обратное. Скажи, что лучше, восход или закат?

– Странный вопрос, – пожал плечами Фандорин. – И то и другое – естественные, необходимые явления природы.

– Вот именно. Мир состоит из Света и Тьмы, из Добра и Зла. Тот, кто придерживается одного Добра, несвободен, похож на путника, осмеливающегося путешествовать только среди бела дня, или на корабль, умеющий плыть лишь при попутном ветре. Истинно силен и свободен тот, кто не боится бродить по темной чаще ночью. Темная чаща – это мир во всей его полноте, это человеческая душа во всей ее противоречивости. Знаешь ли ты о буддизме Большой и Малой Колесниц?

– Да, слышал. Малая Колесница – это когда человек хочет спастись через самоусовершенствование. Большая Колесница – когда пытаешься спасти не только себя, но и всё ч-человечество. Что-то вроде этого.

Тамба сказал:

– На самом деле эти колесницы суть одно и то же. Обе призывают жить только по правилам Добра. Они предназначены для обычных слабых людей, то есть половинчаты. Сильному человеку связанность Добром ни к чему, ему не надо зажмуривать один глаз, чтоб ненароком не увидеть страшного.

Тамба сказал:

– Есть третья колесница, воссесть на нее дано лишь немногим избранным. Она называется Конгодзё , Алмазная Колесница, потому что своей прочностью она подобна алмазу. Мы, «крадущиеся», – седоки Алмазной Колесницы. Мчаться на ней означает жить по правилам всего мироздания, включая и Зло. А это все равно что жить вовсе без правил и вопреки правилам. Путь Алмазной Колесницы – это Путь к истине через постижение законов Зла. Это тайное учение для посвященных, которые готовы на любые жертвы ради того, чтобы найти себя.

Тамба сказал:

– Путь Алмазной Колесницы учит, что Большой Мир, то есть мир Своей Души, неизмеримо важнее Малого Мира, то есть мира человеческих отношений. Спроси сторонника любой религии, кто такой праведник, и ты услышишь: праведник – тот, кто жертвует собой ради других людей. На самом же деле жертвовать собой ради других – наихудшее преступление в глазах Будды. Человек рождается, живет и умирает один на один с Богом. Всё прочее – лишь видения, созданные Высшей силой, дабы подвергнуть человека испытанию. Великий вероучитель Синран изрек: «Если глубоко вдуматься в волю Будды Амида, то окажется, что всё мироздание затеяно ради одного меня».