Лора Роулэнд - Красная хризантема

— Никогда у меня не было ученика, который соображал бы так медленно, — сказал Озуно. Он даже не сбил дыхания. — Видимо, боги наказывают меня за какой-нибудь грех, который я совершил в прошлой жизни.

Задетый за живое, Хирата поднялся на ноги.

— У меня бы лучше получилось, если бы мы дрались на мечах. — Фехтование было его коньком, и его злило то, что Озуно все три года сосредотачивал внимание на технике боя без оружия, что было его слабым местом.

— Ничего бы это не изменило, — возразил Озуно. — Оружие всего лишь продолжение человека. Ты должен сначала овладеть принципами дим-мак, прежде чем применять их к бою на мечах.

— Но вот в какой-то момент враг нападет на меня с мечом, что тогда будет? — спросил Хирата. — Как мне с ним драться?

Озуно от досады крякнул.

— Сколько раз тебе говорить? Бой скорее интеллектуальная, чем физическая материя. Разум есть основа силы воина. Покори разум врага, и ты победил, даже не задумавшись, есть у тебя оружие или нет.

Хирата почувствовал, что проиграл самым постыдным образом. Он отвернулся от Озуно и стал смотреть на горы, все еще подернутые дымкой. Цель, которой он добивался, стараясь постичь секреты дим-мак, казалась еще более недостижимой, чем в начале тренировок. Он с тоской думал о прежних днях, до ранения, когда жизнь его была такой легкой. Он скучал по семье, которую оставил дома.

— Одной из твоих проблем является то, что ты концентрируешь внимание на физической стороне и отказываешься развивать свою личность, — сказал Озуно в спину Хирате. — Ты незрел, нетерпелив и самоуверен. Ты ожидаешь, что все дастся тебе легко. Ты не приемлешь критики, и вместо того чтобы просто верить мне и следовать моим наставлениям без протестов и споров, ты ставишь под сомнение мой авторитет и суждения. Если ты не изменишься, у тебя ничего не получится.

Уставший от постоянного унижения, Хирата побрел в сторону ворот.

— Мне нужно вернуться в Эдо. — Он отсутствовал намного дольше, чем мог себе позволить.

— Ты вернешься? — спросил Озуно.

Хирата остановился; он обернулся к монаху. Их взгляды встретились. Лицо Озуно было печально, на нем не было ни следа обычной насмешки. Хирата понял, что они подошли к крайней точке, где ему предстояло решить, продолжить ли обучение, или их с Озуно пути разойдутся навсегда. Мысль о том, чтобы оставить свою мечту, ужаснула Хирату. Однако в тот момент эта мечта не казалась ему достойной таких мучений.

— Не знаю, — сказал Хирата.

Спустя пятнадцать дней, в ясный весенний полдень, Хирата въезжал на коне в ворота замка Эдо. Он предвкушал еду, горячую ванну, хороший ночной сон и свободное время, чтобы обдумать дальнейшую жизнь. Но когда он подъехал к своему особняку в чиновничьем квартале, его жена, Мидори, встретила его у дверей, держа на руках дочь и младенца-сына.

— Благодарение богам, ты вернулся! — крикнула она. — Ты нужен сёгуну и правителю Мацудаире. Пока ты отсутствовал, они каждый день спрашивали о тебе.

У Хираты упало сердце; у него явно неприятности. Он поспешил во дворец, где нашел сёгуна и правителя Мацудаиру на пирушке, посвященной цветению вишни. Они вместе с гостями сидели в саду, потягивая вино, заедая его вкусными яствами, и сочиняли стихи. Розовые лепестки, кружась, падали на них. Сёгун радостно улыбался, но лицо правителя Мацудаиры было мрачным: он ненавидел ходить на задних лапках перед родственником, что ему приходилось делать, чтобы сохранять влияние на сёгуна и контроль над режимом.

— А, Хирата-сан, — позвал сёгун, — присоединяйтесь к нам.

Хирата опустился на колени и поклонился. Слуга налил ему вина.

— Где же это вы были? — спросил правитель Мацудаира.

— Ездил по делам, — ответил Хирата, в душе вздрогнув: правитель Мацудаира всерьез обижался по каждому пустяку и сейчас выглядел даже более раздосадованным, чем он ожидал.

— Не припоминаю, что давал вам разрешение отсутствовать почти два месяца. Что толку в следователе, которого никогда не бывает рядом, когда он мне нужен?

— Ах, не ворчи, — вмешался сёгун, махнув рукой на Мацудаиру. — День слишком хорош, чтобы ссориться.

— Да, досточтимый кузен. — По тону правителя Мацудаиры чувствовалось, как противно ему уступать сёгуну. — Позволите мне забрать Хирату-сан, чтобы прогуляться и показать ему самые красивые цветы?

— Конечно.

Хирата приготовился к нагоняю, который, он это чувствовал, непременно последует. Когда они шли под деревьями, правитель Мацудаира заговорил тихим злым голосом: