Филипп Ванденберг - Беглая монахиня

После недели бессонных ночей Магдалена приняла решение прекратить свои поиски и посвятить себя исключительно разбору библиотеки. В уверенности, что она держала в руках большую часть книг, которыми пользовался доктор Фауст, — о постижении смысла нечего было и думать, — Магдалена в последний раз отправилась в ночное время в библиотеку, чтобы проработать две оставшиеся записки. Как и все предыдущие ночи, она не пользовалась светом, чтобы не выдать себя.

Осторожно открыв дверь, Магдалена испытала шок: в дальней части библиотеки, там, где имел обыкновение работать чернокнижник, мерцала свеча. Вероятно, Фауст забыл потушить ее. Страшно подумать, что было бы, если бы свеча догорела.

Магдалена приблизилась и вздрогнула. У нее перехватило дыхание. За пюпитром сидел, согнувшись, доктор Фауст. Присмотревшись, она увидела, что его тело, склоненное набок, лежало на доске пюпитра, а руки безвольно свисали. «Он мертв», — пронеслось у нее в голове.

Магдалена была готова закричать и убежать прочь, но она замерла от ужаса, страх сковал все тело. И вдруг, не веря своим глазам, она заметила, что слабый огонек, словно часовой механизм, колышется с равномерным интервалом. Фауст не был мертв. Должно быть, он заснул во время чтения, и теперь его дыхание заставляло подрагивать пламя свечи.

Чернокнижник спал так крепко, что Магдалена без колебаний подошла ближе. Раскрытая книга большого формата «Русло Майна» служила ему подушкой. Искусно вычерченная карта показывала все русло Майна от истока в горах до впадения в Рейн, слияние с Баунахом и Регницем под Бамбергом, характерный треугольник, образуемый с городом Вюрцбургом, и не менее примечательный четырехугольник Майна. Что же подвигло доктора Фауста ночь напролет изучать эту карту, так что он даже заснул над ней?

Чем дольше Магдалена рассматривала карту, нанесенные на ней населенные пункты, замки и монастыри, в том числе и Зелигенпфортен, обозначенный красной точкой, тем больше спрашивала себя, уж не помешалась ли она? Не каждая книга, в которую углублялся доктор Фауст, неизбежно была связана с поисками «Книг Премудрости». Видимо, чернокнижник всего лишь изучал кратчайший путь в другой город.

Магдалена уже собиралась послюнявить кончики большого и указательного пальцев, чтобы потушить свечу и предоставить Фаусту спокойно почивать дальше, как неожиданно сделала невероятное открытие: русло реки в точности соответствовало характерным контурам треххвостой змеи, вытатуированной на теле Рудольфо. Четырехугольник, треугольник и три хвоста врезались в память Магдалены.

Не задумываясь о том, что маг может проснуться, Магдалена попыталась вытащить из-под его головы раскрытую книгу, но тут Фауст правой рукой схватил ее за запястье, и его пальцы сомкнулись на нем, подобно щупальцам морского чудовища кракена.

В опочивальне Альбрехта Бранденбургского Лейс, любовница его курфюрстшеской милости, стояла на коленях — нет, не перед роскошным домашним алтарем, а перед детородным органом кардинала, вызывая у того приятный озноб и уже с раннего утра скабрезные выражения:

— О, моя похотливая мадонна! О, моя спелая гроздь в винограднике Господа! Моя Мария Магдалена, я буду иметь тебя до умопомрачения!

Связь князя-епископа с его любовницей Элизабет Шюц, которую он почему-то звал Лейс, длилась уже целую вечность, причиной чему была, несомненно, ее искушенность в любовных утехах и тот неоспоримый факт, что время почти не оставило следов на сорокалетней красавице.

За каждое кардинальское соитие Альбрехт имел обыкновение одаривать любовницу ценной жемчужиной, из тех, что он снял с мощей катакомбной святой Геновефы, приобретенных им несколько лет тому назад. Правда, потом его курфюрстшеская милость узнал, что в ходу было не менее имя которого я поостерегусь произносить, на днях сочетался браком с настоящей монахиней, и более того, она уже беременна. Так что твои опасения неуместны.

Кирхнер не знал, как ему себя вести, тут он заметил Лейс, присутствовавшую при разговоре с опущенным взором. Секретарь попытался догадаться, куда клонит кардинал. Лейс Шюц была роскошной женщиной, искушенной в любви и других вещах, с таким бесстыдством описанных в Ветхом Завете. Судя по всему, кардинал пресытился ею. Тайные встречи досточтимого князя с вдовой из Франкфурта Агнес Плесс, урожденной Штраусс, не укрылись от Кирхнера. Как и тот факт, что, хотя ее внешность и не была столь пленительной, как у Лейс, зато ей в наследство досталось изрядное состояние. А это, как известно, придает любой женщине особую красоту.