Андрей Ильин: Господа офицеры

Мишель Герхард фон Штольц догадывался.

— Но... мое колье? — растерянно спросил он.

— Что «твое»?

— Оно ведь тоже подлинник!

— Твое?... — развел руками Георгий Семенович. — Тоже!

Но как же так?... Так не бывает — двух подлинников не бывает... Не может такого быть! Не должно!

— А вдруг это какая-то ошибка? — с надеждой спросил Мишель Герхард фон Штольц. — Ну да!... Там, на настоящем колье, должна быть вмятина!

— Вмятина, говоришь? — быстро перелистал Георгий Семенович заключение экспертов. — Да, верно, есть вмятина! «В форме глубокой борозды каплеобразной формы, предположительно причиненная продолговатым, в мягкой оболочке предметом, выпущенным с большой силой, вполне вероятно, что пулей»...

Пулей?... Кому понадобилось палить в колье пулей — разве это мишень? Что за чушь?

— Мы подняли архивы... Это колье было похищено из царского хранилища, а после, уже при советской власти, изъято у налетчиков с Хитровки. При захвате банды имела место перестрелка, во время которой был убит то ли один, то ли несколько оперработников и одной из пуль вроде бы повреждено колье.

Надо же. Значит, все-таки пулей!

Не зря говорят, что блеск бриллиантов подпитывается человеческими жизнями, что за всяким из них тянется свой кровавый след, что у каждого есть свое кладбище! Вот и здесь тоже...

Но если эта вмятина от пули, то она будет лишь на одном колье — на том, которое ценой своей жизни спасали в восемнадцатом году оперработники! На настоящем!

На его!

— Где вмятина — там и подлинник! А вмятина была на моем колье! — воскликнул Мишель Герхард фон Штольц, делая почти официальное заявление.

— Верно, молодец! — похвалил его Георгий Семенович за сообразительность, хлопнув по плечу. — Так и есть — вмятина была на «твоем» колье. И... на том тоже!

— И на том?!

— И на том!

— Каплеобразное?

— Каплеобразное!

С ума сойти!

Если они уже не сошли...

Но должен же быть какой-то выход, какое-то решение этого запутанного ребуса! Кто-то должен знать, где оригиналы, а где копии!

Ну хоть кто-то!

Кто?...

А почему бы не те, кто их поменял!... Стоп!

— Надо спросить Ольгу! — хлопнул себя по лбу Мишель. — То есть я хотел сказать, обвиняемую по делу. Уж она точно должна знать, где подлинник, а где подделка!

— Мы бы с удовольствием спросили, — как-то туманно ответил Георгий Семенович. — Да только некого... Нет твоей Ольги...

— Как нет?... Неужели скрылась?...

— Можешь считать, что скрылась. От правосудия. И от всех. Мне только что сообщили... Главная обвиняемая по делу покончила с собой.

— Когда, где? — выпучил глаза Мишель Герхард фон Штольц.

— Сегодня ночью в Лефортове.

Ольга?! Вот ведь как бывает — она приговорила к смерти его, а умерла раньше его!... Но почему? Неужели из-за него?... Ну, то есть из-за угрызений совести? Если из-за них, ну то есть из-за него, то он готов простить ее!... Это значит — она раскаялась в содеянном!... Это значит — она по-настоящему любила!...

Ах, Ольга, Ольга!...

— Погодите-погодите, ведь есть еще завлаб! — вспомнил Мишель Герхард фон Штольц. — Он тоже может что-то знать!

— Был, — ответил Георгий Семенович. — Да весь сплыл!

И этот тоже?!

— Сегодня ночью в Лефортове, — привычно повторил Георгий Семенович.

— Повесился?

— Нет, неудачно упал с верхних нар, сломал шейный позвонок. Несчастный случай.

Вот так раз!... Вернее, два раза! Подряд!

— Я не верю в два несчастных случая, в одном месте и в одно время! — заявил Мишель Герхард фон Штольц.

— Я тоже! — кивнул Георгий Семенович. — У меня тоже есть ощущение, что они не сами, что им помогли...

Но это значит, что два единственных свидетеля, которые могли хоть что-то разъяснить во всей этой запутанной истории, уже ничего не разъяснят!

— Надо немедленно провести расследование самоубийства и несчастного случая, допросить свидетелей...

— Надо, — согласился Георгий Семенович. — Но не мне и не тебе.

— Почему?!

— Потому что ты и я — мы — отстранены от этого дела!

— Что же теперь делать? — растерянно спросил Мишель Герхард фон Штольц.

— Бога ради — ничего! Долечиваться, отдыхать, обмывать новое звание, ждать нового назначения, — изложил программу ближайших недель Георгий Семенович.

— А колье?

— Забудь о нем, как о страшном сне!

— О них! — напомнил Мишель Герхард фон Штольц.

— Тем более!... Эти бриллианты... Лучше держаться от них подальше! Верно тебе говорю! Они как ящик Пандоры — все беды собирают! Хватит с нас приключений!... Согласен?