В названном документе признавалось существование «секретной лаборатории, в которой действие ядов изучалось на осужденных к высшей мере уголовного наказания». Сообщалось, что начальником лаборатории доктором медицинских наук Могилевским (фамилия изменена) и его помощниками в процессе опытов и экспериментов умерщвлено не менее 150 человек. Указывалось, что работой лаборатории непосредственно руководили Берия, Меркулов и Кобулов. В числе организаторов и руководителей экспериментов в еженедельнике упоминались известные сотрудники госбезопасности Судоплатов, Эйтингон, Филимонов. Но, судя по всему, какой-то дополнительной информации о деятельности лаборатории журналистам отыскать не удалось.
Ощущая скудность имеющейся информации, «Московские новости» обратились ко всем, кто мог представить редакции хоть какие-нибудь сведения, хоть что-то сообщить по этому поводу, помочь раскрыть тайну лаборатории Могилевского. История явно стала смахивать на самый настоящий детектив. Заинтересовались тайной лабораторией и специалисты. Но ни в хранилищах тайн НКВД, ни в архивах КГБ никакой официальной информации о лаборатории и работавших в ней специалистах отыскать не удавалось. Появились даже сомнения в достоверности сведений на эту тему в материалах уголовного дела Берии. Мало ли что могли написать следователи в то время?
Прошло несколько месяцев, и вот «Московские новости» получили возможность посвятить ранее поднятой сенсационной теме целую страницу. «Ответ в архивах КГБ — именно туда ведут поиски правды о секретных лабораториях Берии», — категорически утверждали авторы публикации, сетуя на сложности поиска материалов. В конце концов громкая сенсация привлекла внимание и автора этой книги, которому удалось отыскать и познакомиться со старым уголовным делом по расследованию деятельности Могилевского на посту руководителя секретной лаборатории, неизвестно почему не уничтоженном в свое время в установленном порядке. Довелось увидеть и другие архивные материалы.
Потребовалось обратиться и к документам по делу Берии. Все сомнения о правдивости сенсации отпали.
Многие материалы из уголовного дела Могилевского были приобщены к делам Берии, Абакумова, Меркулова: подлинники протоколов допросов, официальные документы… Дальше — больше. Вскоре стало известно и место, где находилась основная база лаборатории, кто в ней работал. Довелось побывать непосредственно на местах трагических событий тех далеких лет.
Неприметный переулок, почти ничем не отличающийся от десятков столь же мало ухоженных собратьев, разместившихся между Кузнецким Мостом и всему миру известной площадью Дзержинского, или, как ее теперь называют, Лубянкой. Здесь, в самом сердце гудящей, гремящей, ворчащей, митингующей многомиллионной Москвы, уже на Лубянке начинаешь чувствовать себя как на старом кладбище. Оно и понятно. Лубянка навсегда оставила на себе клеймо вовсе не мифического эшафота. С каждым шагом к дому на углу Варсонофьевского переулка ноги становятся тяжелее. Ощущение никогда не заживающей раны, может быть, даже обреченности на вечную виноватость перед ушедшими, давит и леденит душу. Именно здесь расстреливали невинных людей. Здесь же происходили события, о которых пойдет речь в этой книге и которые, скорее всего, нигде, кроме как в памяти главных действующих лиц, не оставили о себе никаких следов.
Все ушло в небытие, унесено временем. Словно ничего и не было: ни последних криков расстреливаемых в глухих подвалах, ни «лаборатории смерти»… Но ведь оно стоит, это здание, на том же самом месте…
Документы специального хранения из архивов бывшего Комитета государственной безопасности и Главной военной прокуратуры по экспериментам с отравляющими веществами и ядами на людях показались уникальными не только потому, что приоткрывали совершенно доселе неизвестные страницы наглухо закрытой от постороннего взгляда деятельности специальных оперативных служб ВЧК-ОГПУ-НКВД-МВД-КГБ, особенно подразделений, работавших на обеспечение интересов внешней безопасности, то есть действовавших за рубежом. Среди них оказались письма, заявления, личные заметки, обращения в высшие инстанции сотрудников лаборатории и причастных к ее исследованиям лиц с такими подробностями, которые невозможно написать под давлением или психологическим нажимом под диктовку. Это жуткие свидетельства поистине маниакальной убежденности их авторов — творцов и участников античеловеческих, по сути, «акций» — в необходимости творимых ими преступлений. Они считали, что каждый их шаг оправдан «интересами государства, народа и партии». Подобный феномен до сих пор по-настоящему не разгадан. Сами собой напрашиваются резонные вопросы: может, «изобретателей» способов человеческой смерти ставили в безвыходное положение? Может, их осыпали милостями, благами, привилегиями, которые заставляли забыть про медицинские клятвы, про совесть, людское сострадание, мораль? Или, наконец, насильственно отгородили от реальной жизни железными шорами классовой борьбы?
Читать дальше