Бернард НАЙТ - Чаша с ядом

Секретарь, испытавший некоторый конфуз, вдруг неведомо почему осенил себя крестным знамением:

– А отчего ты взял на себя труд сообщить об этом священникам, а не шерифу или приставу, как обязан был поступить? – поинтересовался коронер, с подозрением относившийся к любому сотрудничеству общественности с властью.

Отшельник выглядел обеспокоенным.

– Не только из-за ран, брат, но еще и потому, что деревенские жители Торра – сущие разбойники. Вчера они показались мне еще более гнусными и хитрыми, чем обычно, и постарались прогнать меня с берега, едва я начал проявлять интерес к тому, чем они занимались.

– Каким образом?

– Я разглядел несколько бочек под кустами над береговой линией, и повозка, запряженная быками, увозила целую телегу досок, под которыми было что-то припрятано. После того как они прогнали меня прочь, совесть моя не давала мне забыть о погибших людях, поэтому я и обратился за советом к братьям во Христе, которые осели неподалеку. Они серьезно отнеслись ко мне и направили посланца к шерифу.

– Кто эти братья? – спросил Томас, в котором пробудился религиозный интерес. Хотя и бесславно изгнанный из рядов духовного сословия, он по-прежнему тосковал о своей прежней жизни, ища любого повода вернуться к ней снова.

– Это небольшая группа Белых каноников, приглашенных лордом Уильямом для возведения аббатства на земле, которую он намеревается им отвести повыше береговой линии. Это всего лишь передовой отряд, они живут в деревянных кельях, но их Орден премонстратензианцев намеревается через год или два построить на этом месте монастырь.

– Никогда не слыхал о таких! – угрюмо бросил Гвин. Он не испытывал особой любви ни к священникам, ни к монахам.

– Они последователи Святого Норберта и прибыли помолиться за душу короля Генриха и его сына, нашего нынешнего владыки Ричарда Львиное Сердце.

– Он еще не умер, хвала Господу, – возразил Джон.

Ульфстан снова улыбнулся своей мягкой улыбкой.

– Все мы там будем, сын мой. Уильям де Брюер так щедро раздает свои земли ради спасения собственной души и чтобы воздать благодарение за счастливое и благополучное возвращение своего сына из заточения в Германии.

Уильям-младший оказался в числе заложников, направленных в качестве обеспечения выплаты колоссальной суммы (сто пятьдесят тысяч марок), которую необходимо было внести за освобождение короля Ричарда, чье пленение под Веной все еще вызывало у Джона душевные терзания: они с Гвином входили в отряд личной стражи короля, но все-таки не смогли уберечь его от плена. Впрочем, к нынешней проблеме все это не имело никакого отношения.

Гвин сдвинул на затылок кожаный шлем, чтобы почесать свою рыжую шевелюру.

– Так ты думаешь, что они грабили оставшееся после корабля добро?

Ульфстан кивнул.

– Может, не только грабили, но и заодно избавлялись от свидетелей. Я даже не стал бы отвергать возможность того, что они же и подстроили крушение, с фальшивыми сигнальными огнями и прочим, хотя погода была мерзкой и корабль мог затонуть сам по себе, особенно на подветренном берегу, под ураганным ветром с востока.

– У тебя нет никаких догадок о том, что это мог быть за корабль? – спросил коронер.

Старик отрицательно покачал головой, и Томас поспешно сделал шаг назад, боясь, что какая-нибудь вша долетит до него.

– Я ничего не видел, кроме расщепленных досок на песке.

Пожалуй, Ульфстан больше ничего не мог им сообщить, и с некоторым даже облегчением коронер приказал возвращаться к лошадям. К этому времени свет дня уже почти померк, и они медленно ехали по тропе, ведущей в деревню, освещенной тусклым светом луны, которая то скрывалась, то вновь появлялась из набегавших рваных облаков.

– Похоже, старик уверен в том, что говорит, пусть даже он и со странностями, – проворчал Гвин недовольным басом, в обычной для него манере.

– Он явно на ножах с деревенскими жителями – вероятно, какая-то старая вражда. Но его история очень похожа на правду, – ответил Джон, очертания серой фигуры которого почти полностью сливались с окружающей темнотой.

Томас, не желая оставаться в стороне от разговора двух крупных мужчин, подал голос сзади:

– В данном случае предписание коронера имеет двойную ценность, – заявил он.

– Что ты такое несешь, карлик? – прорычал Гвин. Он притворялся, что презирает бывшего священника, хотя при необходимости, не колеблясь, отдал бы за него жизнь.

– Вероятное убийство, и совершенно определенное крушение на море, – пояснил секретарь. – Все это однозначно подпадает под юрисдикцию коронера.