Пройдя несколько шагов, он увидел подле себя человека.
– Ты, Сеня? Уже вернулся? Что узнал?
– Пошел за ней следом, – тихо заговорил Пафнутьев, – она у Василия с добрый час пробыла. Вышла и, вместо дома, в сторону пошла.
Патмосов закивал головою и потер руки.
– Так, так! Ты за ней…
– Я за ней, – повторил Пафнутьев, – она – на базарную площадь, вошла в трактир, скверный такой, а через минуту назад…
– Не одна, – сказал Патмосов.
– Да! С ней какой‑то мужчина. Я в темноте не разглядел его, видел только, когда из дверей вышел. Одет рвано, борода щетиной. Они за будкой притаились. Я в темноте к ним. Что говорили, не слыхал, только и разобрал: «Буду», – сказал он. Потом он опять в кабак, а она домой!..
– Так, отлично! – тихо произнес Патмосов.
– Что теперь делать? – спросил Пафнутьев.
– За ней следить. Вовсю, голубчик! Завтра утром ко мне приди. Будто насчет места. Будто я нанял тебя, что ли.
Пафнутьев неслышно скрылся в темноте. Патмосов направился обратно к веранде.
– Ну, мы без вас бросили играть, – сказал Богучаров, – с вас два рубля и сорок копеечек!
– А теперь, господа, отведайте мою запеканку и карасей в сметане! – провозгласил Тугаев, суетясь у накрытого стола.
Час спустя Богучаров с Патмосовым возвращались домой.
– Что же, открыли еще что‑нибудь? – спросил дорогою Богучаров.
– Каждый час приносит нам новое. Не будьте нетерпеливы, – шутливо ответил Патмосов.
– И завтра все?
– Думаю, что завтра.
– И деньги?
– Вероятно!
– Десять процентов ваши, – воскликнул Богучаров, – это премия.
– Идет! – согласился Патмосов.
Они постучали в калитку. Дворник тотчас отворил ее.
Патмосов отстал от Богучарова.
– Эту ночь не спи, Кирилл, – сказал он дворнику, – запри калитку, иди к себе и меня жди. Хоть всю ночь. Я заплачу тебе.
– Слушаю – с!
Патмосов нагнал Богучарова у дверей. Со скамьи поспешно поднялся Василий.
– Ну, вот и мы! – сказал Богучаров. – Постели готовы?
– Все сделал.
– Можешь идти, я запру.
Василий тотчас ушел.
– Я сейчас и спать, Сергей Петрович! – сказал Патмосов, направляясь в столовую.
Он закрыл дверь, торопливо вынул из чемодана черные брюки с черной сатиновой рубашкой, револьвер и небольшой сверток. Затем он быстро переоделся в черное, задул лампу, крадучись, вышел из комнаты, открыл входную дверь и очутился на лестнице.
– Ну, ну! И это хорошо! Давай делить.
– Машка достанет их и завтра принесет. Ты пятьсот получил? Теперь как сделать?
– Их уж тютькой звали! Фью! – послышался хриплый смех.
– Твое дело, – сказал Василий, – теперь тебе еще десять тысяч, и в стороны!
– Давай десять. Мне што! Уйду отсюда и закурю!
– То‑то, давай! Для того и звал. Как дать?
– Попроси отложить поездку. А ночью я опять буду, и поделим.
– А если гнать будет?
– Не соглашайся. Уедешь без дележа, тебе хуже. Мне все едино пропадать, а тебе не с руки! – и в сиплом голосе послышалась угроза.
– Для чего ж я звал тебя, – миролюбиво сказал Василий, – я по – честному. Ссориться не хочу.
– Ну и все! Значит, завтра об эту пору!
– Хорошо!
– Ну, и иди себе. Я курну, да и с Богом!
– Тогда прощай!
– Иди себе! Сторожи господ! – с насмешкой сказал сиплый голос. – А тот франт, значит, с носом?
– С носом! – уже выходя из беседки, ответил Василий.
В беседке вспыхнула спичка, и Патмосов увидел грубое лицо с крючковатым носом.
Патмосов ощупал левый карман и тихонько подкрался.
Приятель Василия несколько раз пыхнул папиросою, потом встал.
Патмосов замер. Приятель Василия прошел совсем подле него, бросив в траву папироску. Патмосов приноровился и, едва тот оказался к нему спиною, бросился на него, и в одно мгновение полузадушенный бродяга лежал навзничь на земле.
Еще мгновение – Патмосов ловко забил ему рот платком, что‑то звякнуло, и приятель Василия почувствовал наручники. Он зарычал и с яростью вскинул ногами. Патмосов поднялся с земли.
– Поздно, милый! – спокойно сказал он. – Ты лучше будь умницей, встань и иди за мной!
С этими словами он ухватил бродягу под мышки и, поставив на ноги, взял за шиворот.
– Вот так! А теперь пойдем.
Ловким приемом он ухватил его сзади и без труда повел из сада через двор в сторожку дворника.
– Тсс! – сказал он дворнику, увидев, что тот от изумления готов закричать. – Вот, на сбережение, бери!
Он толкнул бродягу, от которого дворник испуганно отшатнулся.
Наручники тихо звякнули.
Читать дальше