Андрей Зарин - Пропавший артельщик

– Благодарю вас. Больше ничего, – сказал он.

– Вы бы хоть чаю откушали…

– Некогда мне. Всего хорошего!

Патмосов вышел, и лицо его светилось торжеством победы.

Он опять вернулся в контору.

– Ну, вот вам и шест! – сказал Богучаров, указывая на угол.

Патмосов радостно ухватился за него, торопливо вышел и снова спустился в погреб.

К трем часам он вернулся с довольным лицом.

– Узнали что‑то!

– Все, – ответил, смеясь, Патмосов и прибавил: – Кроме главного! Да, еще просьба: не можете ли вы весь завтрашний день никого не отпускать из конторы: ни Михея, ни Василия, ни дворника, ни кучера?

Богучаров кивнул.

– И еще! Скажите, пожалуйста, Василию и всем, что вы хотите его перевести.

– То есть как?

– Ну, на хорошее место в Петербург, Москву, в Сибирь, что ли! Только совсем отсюда, и подальше.

– С Машей? – засмеялся Богучаров.

– Можете и с нею. Вообще переводите в награду.

– Хорошо. Только что это вы задумали? Не Василий же?..

– Он, видите ли, необходим мне, – сказал Патмосов, – а слух этот, чтобы других успокоить! – и он тихо засмеялся.

Уже смеркалось, когда Патмосов подошел к подъезду единственной в городе гостиницы и спросил Пафнутьева.

– Номер четырнадцать, второй этаж направо, – ответил швейцар.

Патмосов поднялся и постучал в дверь. Пафнутьев сам раскрыл дверь и воскликнул:

– Наконец‑то!

Они поцеловались.

Коридорный подал самовар и посуду. Пафнутьев заварил чай и достал ром.

– Ну, теперь слушай! – сказал Патмосов и, прихлебывая чай, рассказал ему все про исчезновение артельщика.

– А вы как решили, – спросил Пафнутьев, – убили его?

– Убили! – ответил Патмосов.

– И вы уже нашли? – с обидой спросил Пафнутьев.

– Нашел, все нашел, – ответил Патмосов, – кроме главного сообщника.

Пафнутьев заметно оживился.

– Надо найти еще одного. Их, видишь ли, двое было. И потом – деньги. Деньги главное! Вот тебе и работа. Слушай‑ка! – и Патмосов по порядку рассказал про свои розыски, открытия, находки и догадки. – Ну, а теперь тебя на сцену! – добавил он. – Слушай внимательно. Оденься проще и завтра днем иди в контору вот с этим письмом, – он положил на стол письмо, – придешь, спросишь Тугаева и дашь ему письмо. Видишь ли, ты будто просишь место. Лакеем раньше у господ служил. Он тебя у себя на кухне пристроит. Понял? Ты там сойдись со всеми. Кажется, там кучер, дворник, повар и девушка Маша. И за этой Машей следи. Куда она, кто к ней. Если что узнаешь, то сообщи Тугаеву.

Патмосов сидел в столовой и потирал себе руки от удовольствия.

Василий накрывал стол к обеду, и его лицо, вопреки обыкновению, было угрюмо. Михей сказал, что будто Богучаров отправляет его куда‑то.

– Что это ты, словно с похорон? – шутливо спросил его Богучаров.

– Я… ничего!

– Хмурый! Или с Машей поссорился? Я тебе дело хорошее устроил, – не умолкал Богучаров.

Патмосов молча ел, исподлобья следя за ними.

– В Москву, в главную контору, верный человек нужен, так вот я о тебе и подумал. На три года, по шестьдесят рублей. Можешь и Машу взять. А?

Василий сделал видимое над собою усилие и ответил:

– Что же, я со всей готовностью. Хоть завтра!

– Лучше и не надо быть, – согласился Богучаров. – Завтра и поезжай.

Василий не ожидал этого и даже опешил. Потом с усилием улыбнулся и выдавил из себя:

– После обеда дозвольте только к Маше сбегать.

Патмосов толкнул Богучарова.

– Сегодня, – ответил Богучаров, – лучше я к тебе Машу пришлю. Мы с Алексеем Романовичем уходим к Тугаеву, а контору на одного Михея я не хочу оставлять. Тебе ведь все равно?

Василий снова изменился в лице.

– Как вам будет угодно, – угрюмо ответил он и замолчал.

После обеда Богучаров и Патмосов собрались идти к Тугаеву.

– Так смотри же, не уходи. Я Машу пришлю! – сказал Богучаров Василию.

Тугаевы встретили гостей с радостным возгласом:

– Вот отлично! Устроим винт, а потом я вас такой запеканкой угощу! – воскликнул Тугаев. – Катя, распорядись!

Жена Тугаева вышла.

– На веранде устроимся, – суетился Тугаев.

– У меня просьба к вам, – сказал Богучаров, – отпустите Машу к Василию.

– Можно! – ответил Тугаев.

На веранде закипел самовар; Тугаев раздвинул ломберный стол.

Они доигрывали пятый робер, когда чуткое ухо Патмосова услышало легкий стук о перила веранды.

– Я на минуту оставлю вас, – Патмосов быстро встал и, выйдя из‑за стола, спустился в сад.