Ирина Глебова - Кровная добыча

– Какой чудный там парк! Сколько экзотических деревьев, их везли из разных стран, даже из Америки. Помнишь, Викеша, мы поехали всей компанией верхом на террасы, километров за десять от усадьбы? Какое это грандиозное сооружение, как умно сделано! Огромные дуги развернуты весь день к солнцу, чтобы экзотичным растениям было побольше тепла. А акустика, улавливающая все звуки природы! А сам дом такой необычной, утонченной архитектуры. Говорят, его про э ктировал академик Щусев. Это правда?

– Да, – кивнул Викентий Павлович. – Там многие наши славные мастера потрудились: и архитектор Рухлядев, и скульпторы Матвеев, Коненков, и художник Савинов. А Спасо-Преображенская церковь с ее великолепной коллекцией картин и старинных икон! Да ты это знаешь лучше меня, ведь ты филолог-искусствовед.

– Мне так нравится эта церковь, такой нигде больше не видела! Она построена ведь недавно, в тринадцатом году? А кажется такой старинной: словно вросшей в землю, с одной большой маковкой, со звонницей…

– Павел Иванович так и строил ее, специально под старину. Ты же помнишь, в стены вмонтированы средневековые фрески, а внутри стены украшают росписи современные, но тоже сделанные в старом стиле.

– Да-да, и крест, вырубленный из камня почти тысячу лет назад, и старинные иконы… Господин Христоненко с самого начала хотел, чтоб в этой церкви был музей древнерусского искусства. Что же будет теперь с ней? И со всей Настасьевкой?

– Начало, как видишь, печальное. А новой власти надо было бы учесть, что Христоненко не только богачом был, а, значит, по их мнению, кровопийцем. Он не жалел средств ни на поддержку искусства, ни на здравоохранение, ни на образование. От отца унаследовал щедрость и сострадательное сердце. Ты ведь, Люсенька, не помнишь старого Христоненко, Ивана Григорьевича, он умер давно, мне было лет семнадцать-восемнадцать.

– Как нашему Саше…

– Да, – Викентий Павлович кивнул. – Мой отец дружил с ним, мы не раз бывали в Сумах, где жил Иван Григорьевич тогда. Но основной своей деятельностью, в том числе благотворительной, он занимался в Харькове. Замечательный был человек! Происхождения самого простого, разбогател на торговле сахаром, потом, когда отмена крепостного права вышла, скупал земли у разорившихся помещиков, заводы стал строить. Но никогда не забывал о тех годах, когда нужду знал. При своих заводах школы и больницы бесплатные открывал для рабочих и их детей, основал фонд противопожарного общества, трехэтажное студенческое общежитие построил.

– Дом Христоненко на Сумской улице?

– Да, и проживание для ребят там бесплатное, и столовая. Старик Христоненко вообще очень тянулся к образованным людям. Сам-то он хорошо если церковно-приходскую школу окончил, но прекрасно понимал, что такое наука, образование. Был попечителем нашего университета, выкупил здание для музыкального училища, большой пай внес на создание школы при духовной семинарии. Я не все, конечно, помню, но знаю, что материально поддерживал и писателей, и художников, и актеров. Ну и сыну своему Павлу прекрасное образование дал.

– Еще бы! Павел Иванович умнейший, интеллигентный человек был. У нас в Москве учился.

Викентий Павлович улыбнулся, погладил жену по руке.

– Помню, помню, что ты у меня из московской интеллигенции. И что Павла Ивановича знала еще до того, как со мной познакомилась.

Людмила Илларионовна была коренной москвичкой, оканчивала высшие женские историко-филологические курсы, где содержательно изучалось и искусствоведение. В свои студенческие годы бывала в московском доме Христоненко, который радушно принимал людей искусства. Прекрасная коллекция европейской, русской и украинской живописи пополнялась иногда просто на месте: Анри Матисс, например, рисовал вид на Кремль прямо из этого особняка…

– Образованием Павел Иванович отца куда как превзошел, но семейную традицию благотворительности продолжал достойно. В нашем городе много чего на его деньги построено, народный дом, например…

– Это, дорогой, я и сама знаю. Разве только в Харькове? А памятник Богдану в Киеве, а музей изящных искусств в Москве! Профессору Цветаеву больше всего Павел Иванович помогал! Неужели все забудется? А Ванечка Христоненко, он ведь весь в отца! Образованный, интеллигентный, добросердечный!

– И, боюсь, болезнь от отца он тоже унаследовал… Но, знаешь, Люся, возможно, в этом сейчас его спасение. Пока что я велел перевести его в тюремную больницу, а завтра попрошу профессора Шатилова сходить и осмотреть больного. Если диагноз, увы, подтвердится, возможно, мне удастся освободить Ивана.