Все еще не совладав с неохотой приступать к новым обязанностям, Акитада прошелся между зданиями, предаваясь воспоминаниям о студенческих днях. В маленьком дворике буддийского храма было пустынно, но из соседнего двора доносились звуки лютни. Там располагался факультет искусств, где преподавали музыку, рисование и искусство каллиграфии. В свое время Акитада провел здесь немало счастливых часов. Не наделенный исполнительским даром, он искренне любил все виды инструментальной музыки, особенно игру на флейте. Кроме того, ему нравилось общество музыкантов и художников, где царила атмосфера веселья и непринужденности и когда они охотно принимали людей со стороны.
Вот и сейчас кто-то виртуозно играл на лютне в здании слева. Сердце Акитады учащенно забилось, и он пошел туда, откуда доносился звук. Но когда Акитада завернул за угол, музыка прекратилась. С улицы он видел, как в маленькой угловой комнате мужчина лет под сорок и молодая женщина, густо умащенная красками, сидят друг подле друга с лютнями в руках, поглощенные своим занятием. Теперь мужчина опустил свою лютню, чтобы обнять засмеявшуюся девушку.
Преодолев мимолетное колебание, Акитада поднялся на веранду и громко кашлянул. Он слышал, как мужчина тихо выругался и спросил:
— Кто там?
Войдя в открытую дверь, Акитада поклонился. Теперь девушка в самой скромной позе сидела в нескольких шагах от мужчины.
— Что за черт? Кто вы такой? — осведомился музыкант.
Как и Нисиока, этот мужчина с узким покатым лбом и крупными мясистыми губами не отличался привлекательностью, но глаза у него были большие и довольно красивые.
Акитада смутился.
— Прошу прощения за столь неожиданное вторжение. Меня зовут Сугавара, я прибыл сюда, чтобы занять место помощника профессора Хираты. Проходя мимо, я услышал чудесную игру на лютне, и мне захотелось выразить исполнителю свое восхищение.
Мужчина поморщился.
— Ну что ж, исполнителя вы нашли, — нелюбезно проворчал он и, обратившись к девушке, сказал: — Теперь иди и практикуйся!
Девушка поднялась, взяла свою лютню, поклонилась и вышла. Она оказалась не столь изящной и грациозной, как можно было ожидать от лютнистки. Грубое хлопковое кимоно выдавало в ней простолюдинку, но оно было перевязано очень красивым поясом-оби из золотисто-пурпурной парчи.
— Меня зовут Сато, — представился музыкант, — и я, как видите, имею небольшой дополнительный заработок, давая уроки этой глупой девчонке. Подобные вещи здесь запрещены, поэтому лучше не упоминайте об этом. Присаживайтесь. — Сато указал на циновку и потянулся к кувшину с вином и двум грязным чаркам, стоявшим рядом. — Винцо неплохое и прекрасно освежает. Это она принесла. Берет его в своем увеселительном заведении. — Он налил вина и протянул чарку Акитаде.
Заметив на ее краях жирные красные отпечатки губной помады, Акитада торопливо проговорил:
— О нет, благодарю, я не пью в такой ранний час. Кроме того, мне еще предстоит прочесть лекцию, поэтому хорошо бы иметь свежую голову.
— Чепуха! — возразил музыкант. — Вино способствует раскрытию талантов. Впрочем, как знаете. — Он осушил чарку Акитады. — Я, например, уже порядком набрался, хотя у меня скоро урок по классу флейты. А к вечеру я протрезвею и даже дотащусь до своего любимого заведения. Вот где можно услышать настоящую музыку! Если угодно, приходите в «Старую иву» на набережной у моста рядом с Шестой улицей.
Набережная реки Камо возле моста Шестой улицы славилась своими питейными заведениями и домами свиданий, составлявшими увеселительный квартал столицы.
Акитада учтиво ответил:
— Спасибо. Когда-нибудь я обязательно послушаю вашу игру на флейте, но сейчас мне нужно идти в свой класс.
Он встал и поклонился. Его новый знакомый лишь махнул ему, не в силах оторваться от следующей чарки вина.
Выйдя на улицу, Акитада заметил, как кто-то поспешно перебежал ему дорогу. Сначала незнакомец стоял, прячась за воротами студенческих общежитий, и при появлении Акитады быстро скрылся. Первым желанием Акитады было выяснить, кто это такой, но, вспомнив, как сорванцы-студенты любят подшутить над старшими, он свернул на аллею, ведущую к учебным корпусам — классической китайской литературы, математики и права.
Здесь Акитада наконец обнаружил первые признаки академической активности. У дверей факультета классической китайской литературы ему встретился студент-старшекурсник, судя по возрасту и темной униформе. Проходя мимо, он окинул Акитаду беглым безразличным взглядом, брошенным поверх толстой стопки бумаг, которую нес в руках. Акитада отметил, что, несмотря на хмурое выражение лица, юноша необычайно красив.
Читать дальше