Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз

– Не лишено вероятности, что де Белем действительно полагал, будто дочь его убил один из членов общины Святой Троицы, – изрек Майкл. – А Гилберт, будучи малым хитрым и расчетливым, наверняка укреплял своего патрона в этом заблуждении. Эти двое так поднаторели в обмане, что постоянно лгали не только всем остальным, но и друг другу, – добавил монах, покачав головой. – Впрочем, нам это было на руку.

– Одно обстоятельство по-прежнему ставит меня в тупик, – почесав голову, подал голос отец Люций. – Зачем Гилберту понадобилось переодеваться женщиной?

– Эдвард Бакли сообщил нам, что в последнее время де Белему становилось все труднее держать в подчинении солдат, нанятых для разбойных дел, – пояснил Бартоломью. – Чтобы управлять ими, требовался помощник. Будучи доверенным клерком канцлера, Гилберт никак не мог себе позволить появляться на улице Примроуз. А вот в обличье загадочной Джанетты, о которой по городу ходили самые невероятные слухи, он получал полную свободу.

– И на все эти злодеяния, хитрости и уловки де Белем пустился лишь для того, чтобы оставаться единственным красильщиком в городе и взвинчивать цены за свою работу! – укоризненно качая головой, воскликнул отец Люций.

– Это сулило ему огромные прибыли, – презрительно сказал Стэнмор. – И он был готов на все, лишь бы укрепить монополию.

Стэнмор поднялся и подошел к окну.

– Уже совсем светло, – сообщил он. – Нам пора в путь.

Они поблагодарили отца Люция за гостеприимство и покинули его дом. На улице Талейт выстраивал конвой вокруг повозки с арестованными. Поникший и испуганный Гилберт притулился в углу, а де Белем с невозмутимым видом поглядывал по сторонам. Увидав Майкла и Бартоломью, он скривил губы в ухмылке. Майкл приблизился к повозке.

– Мы разгадали ваши козни, – сообщил он. – Нам известно, что Гилберт убил собственную сестру, а затем – Фруассара и Николаса. Нам известно также, что вы наняли бродячего монаха, дабы тот похитил летопись из сундука с университетскими документами. А еще мы знаем, что суета с нечестивыми сектами понадобилась вам лишь для того, чтобы скрыть от любопытных глаз грязные делишки и заставить бедняков работать на вас за гроши.

– Вы можете сколь угодно возводить на меня напраслину, – пожал плечами де Белем. – Доказать все равно ничего не удастся.

– Одно обвинение мы докажем очень легко, мастер Де Белем! – неожиданно возопил Стэнмор. – Разве вы выплачивали налоги надлежащим образом? Нет, вы держали в тайне свою коммерцию и лишили короля того, что причитается ему по закону!

Де Белем слегка побледнел, однако не проронил ни слова. Стэнмор довольно потер руки.

– Старый Ричард Талейт – дока по части цифр и подсчетов, – заявил он. – Мы обратимся к королю с просьбой разрешить нам провести дознание и выяснить, на какую сумму вы обманули его величество. Уверен, наша просьба не останется без ответа. И уж тогда вас непременно вздернут по обвинению в государственной измене.

– Зачем вы убили вашу сестру, Гилберт? – мягко спросил Бартоломью, надеясь, что такой тон побудит преступника к большей откровенности.

– Не отвечай им, – проскрежетал де Белем. – Они ничего не сумеют доказать.

– Ну, не составит труда доказать, что Гилберт убил Фруассара, – возразил Майкл. – А этого вполне достаточно, чтобы отправить его на виселицу. Насколько я понял, Гилберт, вы желаете висеть в одиночестве, в то время как ваш сообщник будет разгуливать на свободе?

– Сестра предала меня, – едва слышно прошептал Гилберт.

Де Белем подался вперед, пытаясь заставить его молчать, но двое солдат крепко держали красильщика за плечи.

– Заткнись, безмозглый олух! – взревел де Белем. – Не принимай на веру их угрозы! Я найму опытных адвокатов, и они камня на камне не оставят от этих вздорных обвинений!

– Опытные адвокаты не имеют обыкновения работать безвозмездно, – усмехнулся Майкл. – А вы лишились не только шафрана, но и всего имущества. Так что вам трудно будет кого-то нанять. Теперь все ваши уловки и хитрости остались в прошлом.

Де Белем попытался вскочить на ноги, однако солдаты удержали его. Гилберт, даже не взглянув в его сторону, заговорил вновь:

– Клянусь, я не хотел убивать сестру. Сам не знаю, как в руках у меня оказался нож. Гнев затмил мне разум, и в следующее мгновение Джанетта лежала у моих ног с перерезанным горлом. Я сожалел о содеянном, горько сожалел. Но уже не мог ничего исправить. А Николас воспользовался моим отчаянием и скрылся.