Кадфаэль принялся накладывать новую повязку на длинную рану Рейфа.
— Положите правую руку сюда и не двигайтесь. Повязка будет плотной. Кровь сочиться не должна, разве что чуть-чуть. Края раны прижаты. Но по возможности берегите руку в дороге.
— Хорошо, — согласился Рейф, глядя на плотную повязку вокруг своего плеча, ровную и чистую. — У тебя легкая рука, брат. При других обстоятельствах я взял бы тебя как свой военный трофей.
— Боюсь, после падения Оксфорда там понадобятся все лекари страны, — заметил Кадфаэль с грустью.
— Нет, этого не случится. Во всяком случае до тех пор, пока держится армия Бриана. Да и так они вряд ли возьмут Оксфорд. Первым делом я еду в Валлингфорд к Бриану, дабы отдать то, что ему причитается.
Кадфаэль укрепил повязку чуть выше локтя и помог Рейфу вновь просунуть руку в рукав рубашки. Когда с этим было покончено, Кадфаэль сел рядом с Рейфом на лавку, глядя ему прямо в глаза. Наступившее молчание было подобно стоявшей вокруг ночи, теплой, тихой и немного печальной.
— Это был славный поединок, — вымолвил наконец Рейф, глядя в глаза Кадфаэля и как бы сквозь него, словно вновь видел перед собой каменную часовню в лесу. — Видя, что он без меча, я отложил свой меч в сторону. У него был только кинжал.
— И он уже пускал его в ход, — заметил Кадфаэль. — Против человека, который встречал его в прежнем обличье в Тейме и вполне мог разоблачить его. Как это и сделал сын убитого, увидев мертвого Кутреда. Сын так и не узнал, что смотрит на убийцу своего отца.
— Вот оно как!
— А нашли ли вы то, что искали?
— Я пришел за ним, — мрачно вымолвил Рейф. — Но я понял вопрос. Я нашел то, что искал. Это было на алтаре, в ларце. Нет, не только золото. Драгоценные камни занимают куда меньше места, их легче нести. Ее собственные драгоценности, которые она так ценит. Ценит даже больше, чем человека, которому их следовало передать.
— Поговаривали, мол, там было какое-то письмо.
— Да, письмо. Оно у меня. Помнишь требник?
— Помню. Дивная работа. Такая книга впору принцу.
— Императрице! У этого требника переплет с секретом, там можно спрятать письмо. Когда императрица и Бриан находились далеко друг от друга, этот требник путешествовал между ними, словно доверенный посланник. Одному богу известно, что она могла написать своему возлюбленному, находясь всего в нескольких милях от него, окруженная войсками короля в час, когда счастье отвернулось от нее. Кому достанет мудрости удержать свой язык и перо в минуту горького отчаяния? Да я и знать не хочу. Бриан получит письмо и прочтет его, ибо оно адресовано только ему. Один уже прочел и пытался использовать письмо в своих целях, — заметил Рейф. — Но он уже не в счет.
Голос Рейфа дрогнул от сдерживаемых чувств, однако Рейф не потерял своего железного самообладания, хотя Кадфаэль ощущал, что его собеседник, словно летящая стрела, содрогается всем телом из-за переполнявших его чувств преданной любви и жестокой ненависти. Рейф никогда не развернет письмо со сломанной печатью, свидетельствовавшей о подлой измене, — письмо, которое содержало священное признание женщины мужчине. Кутред посмел вероломно ступить на эту святую землю, и он был теперь мертв. Кадфаэль вовсе не считал, что кара за предательство оказалась слишком жестокой.
— Скажи, брат, это грех? — спросил Рейф де Женвиль, переборов в себе порыв чувств и вновь успокоившись.
— Что тут сказать? — вымолвил Кадфаэль. — Обращайтесь к исповеднику, когда доберетесь до Валлингфорда. Скажу лишь одно: было время, когда я поступил бы точно так же.
Просьба о том, что миссия Рейфа де Женвиля должна остаться тайной, так и не прозвучала, ибо это подразумевалось само собой.
— Теперь мне куда лучше, чем утром, — признался Рейф, вставая. — О твоем совете я не забуду. Уеду пораньше и поеду быстро, ибо свидетели мне ни к чему. Комнату свою я привел в порядок, чтобы она была готова принять другого гостя. Попрощаемся здесь. Храни тебя бог, брат!
— И вас, — ответил Кадфаэль.
Рейф вышел из сарайчика в сгущающуюся тьму, шагая твердо и почти бесшумно по гравийной дорожке и тем более дальше, по траве. Последние отзвуки его шагов утонули в звуках колокола, звавшего братьев к повечерию.
Перед заутреней Кадфаэль заглянул на конюшню. Утро стояло холодное и ясное, в самый раз для поездки верхом. Гнедого жеребца с белой звездочкой на лбу уже не было в стойле. В конюшне было пусто и тихо, если не считать веселой болтовни и смеха, доносившихся из дальнего стойла, где Ричард, вставший пораньше, дабы проведать своего бедного пони, сослужившего ему верную службу, веселился вместе с Эдвином, благополучно перенесшим свое наказание и снова обретшего потерянного было друга. Они весело чирикали, словно птенчики, покуда не услышали, как вошел Кадфаэль. Тут они разом притихли, дабы убедиться в том, что это не брат Жером и не приор Роберт. Увидев Кадфаэля, мальчики отблагодарили его своими счастливыми улыбками и вновь вернулись в стойло к пони, где и продолжили свою болтовню.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу