Андрей Баранов - Павел и Авель

– А что, имя вероятного заговорщика Бонапарта прямо приведено в вашем…эээ… манускрипте? Первый консул – это, пожалуй, нечто древнеримское. Это реставрация монархии… о каком равенстве членов общества тогда придется говорить?

– Не совсем, он тут упомянут скорее иносказательно, некий низкорослый но активный солдафон… однако у меня нет сомнений – это он! – толстяк упорно стоял на своем.

– Но кто же подтвердит нам верность ваших слов, как впрочем и подлинность этого документа? – господин с бородкой, подобно Фоме Неверующему, не унимался.

– Могу вам заметить, месье, что среди нас находится один весьма достойный наш брат… друг нашего братства, который и ознакомил нас всех с сим манускриптом. Вот он!

При этих словах человек, которого Морозявкин недавно видел в своем «сне», предстал перед публикой. Присутствующим показалось, что он поднялся со скамейки, хотя за секунду до этого они могли бы поклясться, что его не было среди гостей. Черный барон, а это без сомнения был он, этот седоватый и мрачный господин, улыбнулся, приветствуя собрание.

– Ну что ж, теперь, господа, вы знаете все! – сказал он, ни минут не сомневаясь в их внимании. – И можете подумать на досуге о том, кого следует поддержать – Генерала или Директорию. Впрочем советую вам уяснить, что будущее неизбежно наступит!

– Месье барон де… впрочем имена тут излишни – весьма известен в нашем кругу. Однако я позволю себе потребовать доказательств и от него! – бородатый месье закусил удила, а толстяк в ужасе отшатнулся.

– Вы смеете требовать доказательств от нашего брата, нашего друга, нашего покровителя в том, потустороннем, «тонком» мире? Вы сошли с ума, почтенный брат? – бросился на защиту барона толстяк Монтегю. Однако Черный барон остановил его мановением руки.

– Почтеннейшая публика кажется не верит моим словам и требует доказательств? Что ж, вы их сейчас получите. Прислушайтесь хорошенько, господа, напрягите свой слух!

Все присутствующие напрягли слух. Тайная экспедиция наверху сделала то же самое, граф Г. замер, затихла Лиза, Морозявкин в нетерпении втянул носом воздух – и вдруг чихнул, колючий пепел камина попал ему в ноздри. Этот чих, пройдя через акустическую систему каминных труб, разнесся в зале подобно грому. Раздались крики «Нас подслушивают!», «Тревога!», «К оружию!» Барон оскалился зловещей улыбкой и моментально потянул за подсвечник у стены, оказавшийся потайным рычагом.

В ту же секунду земля, то есть пол разверзся под ногами нашей троицы, паркетные плитки и каменные блоки разошлись, и граф Г. вместе с Вольдемаром и Лизонькой кубарем понеслись по каменному желобу куда-то вниз. Миг – и они оказались в том самом зале, где проходило заседание, и в самом неприглядном виде – в пыли и золе, вверх тормашками, на куче заботливо подложенных мешков с соломой.

– Вот они – мои доказательства! – Барон картинно ткнул пальцем во вновь прибывших. – Эта троица по приказу русского царя преследует меня от самого промозглого Санкт-Петербурга, мешая мне познакомить наших братьев с содержанием волшебной тетради, составленной замшелым бородатым пророком!

– Кто вы такие! Отвечайте, не утаивая ничего! Верно ли, что вы хотите похитить нашу новую святыню? – вопросил их брат Монтегю, подозрительно наморщив толстый лоб.

Граф Г., с трудом поднявшийся с пола, потирая многочисленные ушибы и синяки и отряхивая пыль, все же нашел в себе силы гордо ответить:

– Мы собираемся не похитить, а вернуть похищенное у нас – с вашего позволения, месье! Я граф Г., широко известный в светских кругах Российской Империи и всей Европы, а это мои уважаемые спутники – мадемуазель Лесистратова и месье Морозявкин.

При этих словах Морозявкин изобразил поклон, а Лесистратова, смущенно придерживая разорванное платье, присела в книксене. Но присутствующих это почему-то не растрогало, хотя должно было хотя бы рассмешить. Наоборот они стали еще серьезнее.

– Мы не позволим, ни на секунду не сомневайтесь в этом! – господин с бородкой как видно пришел в бешенство. – Но даже если допустить, что документ подлинный, я хочу спросить почтеннейшего барона – как случилось, что на наше собрание допущены посторонние?

– Это очень просто, я подбросил этим несчастным недоразумениям небольшой указатель, по которому они и пришли сюда.

– Указатель? О, месье, я знаю что это, я слышал вы подбросили им тело злосчастного аббата, и произошло это в германских землях!