Андрей Баранов - Павел и Авель

– Ничего мы не найдем! И пытаться не стоит, ноги только зря бить. Вы уж поверьте хоть и молодому, но уже старому человеку! Этого барона небось и след простыл. Я же помню… помню как…., – лоб его сморщился, а щеки отвисли в бесплотной попытке вспомнить всё, – Нет, ничего не помню. Налейте еще рюмашку, уважьте мои седины! – еще более печально закончил он.

Вольдемар дрожащей рукой потянулся под стол, но Лиза решительно пресекла эти попытки, больно наступив ему на сапог своим маленьким ботфортом. Морозявкин взвыл и отдернул руку.

– Никаких попоек! Дело прежде всего. У меня есть сведения, что барон вздумал объехать все мировые столицы.

Граф поперхнулся салатом от неожиданности. Свекла встала ему поперек горла.

– Но зачем ему это? Что за странные выдумки? Даже если вообразить, что он послан какой-то таинственной, могущественной организацией или же группой заговорщиков… чья бы рука его не направляла… если его послал к нам сам враг рода человеческого, не проще ли представить, что он должен вернуться и передать тетрадь своему хозяину?

– Да, кажется что это так. Однако природа заговора гораздо обширнее… – Лизонька говорила свистящим шепотом.

– Заговора? Против кого? – глаза графа становились все шире и шире, уж становилось боязно, не выскочат ли они совсем из орбит.

– Я не должна этого говорить… против нашего государя, а может и всего света! Секреты пророка Василия могут изменить мировую политику. Барон желает ознакомить с содержанием тетради всех земных царей, ну по крайности тех, что населяют милую Европу, а мы должны помешать сему злодеянию! – Лизонька даже покраснела от волнения.

– Да какая ему-то в том корысть? – все еще не понимал граф.

– Черный барон очень коварен. Кроме того он состоит членом одной таинственной секты, о которой мало что известно. Да и разве вы не знаете, граф Михайло, что против России существует вселенский заговор? Он был составлен еще в средние века, при царе Горохе, но существует и сейчас, в нашей милой современной вселенной. Разумеется мы не дикари из какого-нибудь там пятнадцатого столетия, нам ведомы все современные достижения метафизики и алхимии, но коварство барона выше нашего понимания.

– Даже вашего? – улыбнулся граф, решивший принять все это за бабские выдумки.

– Даже! Вот представьте себе граф, если даже к самому последнему-распосладнему корольку в занюханной провинции попадет сочинение нашего сына Васильева, что тогда будет? – продолжала шипеть Лизонька, выпучивая от натуги глаза.

– А что будет? Ничего. Почитают сию книгу и нимало в ней не поймут. Язык ее темен, смысл непонятен. Плюнут да и пойдут водку пить! – Морозявкин вмешался в беседу, стараясь отвлечь мадемуазель Лесистратову от присмотра за бутылью. Однако Лизонька как когда-то Кай Юлий Цезарь умудрялась делать три дела сразу – и есть, и беседовать с графом, и следить за Вольдемаром и его устремлениями. Она ловко ткнула в руку Морозявкина вилкой. Морозявкин взвыл еще раз.

– Прочитав сии писульки, они поймут кто и когда будет грядущим царем! Или там императором. Вот и будут коварно строить свою политику, исходя из сих обстоятельств и собразуясь с ними, – Лиза наморщила нос как бы повторяя чужую цитату.

Граф Г. попытался переварить эту мысль с ходу, но у него почему-то ничего не вышло. Морозявкин понял как тому тяжело, ловко подцепил бутылку еще ненаколотой рукой и разлил ее по стаканам движением индийского факира. Лесистратова, задумавшаяся о судьбах страны, не успела ему помешать. Она смотрела куда-то вдаль наморщив лобик и шевеля губами. Когда несравненная чухонская водка достигла дна желудка, граф почувствовал, что в его голове что-то начало проясняться.

– Итак они прочтут имя грядущего правителя и… и….

– Неважно, неважно! Главное сейчас – найти этого ужасного барона…

– А потом?

– Ну и отобрать их у него… эти писульки… в этом наш долг! – резюмировала Лизонька, настроенная явно на борьбу и хоть и тяжелую, но исключительно победу.

В это время хозяин трактира, навострив уши, особенно сладко улыбнулся и сказал на ломаном русском, который ему приходилось учить в силу проводившейся русификации территории и по торговой надобности:

– А это вам, милостивыыыые господааа, поддарок от заведения! – с этими словами он достал небольшую оплетенную соломой бутыль и поставил ее на стол.

– Почему это нам такой подарок? За какие заслуги и выслуги? – поинтересовался граф подозрительно, но Лесистратова вцепилась в бутыль и Морозявкин поддержал ее.