– Слушаюсь, сэр! – охотно отозвался секретарь.
По длинному коридору с высокими окнами по левую сторону прошли в просторный зал, увешанный картинами.
– Взгляни сюда, Винченцио, – показал Морган на картину, висевшую в центре экспозиции. – Это Рафаэль Санти, «Орлеанская Мадонна», не правда ли, она прекрасна!
– О, да, господин Морган! – живо отозвался Перуджи, задержав взгляд на красивом лице мадонны.
– А вот эта картина Андреа дель Сарто «Мадонна с гарпиями». Уверяю тебя, Винченцио, у меня одна из лучших частных коллекций в мире. С ней может соперничать разве что «Метрополитен-музей», – лукаво улыбнулся банкир.
Шутка была оценена. Винченцио Перуджи едва удержался, чтобы не расхохотаться: Джон Морган был президентом «Метрополитен-музея» и главным его спонсором, и многие произведения искусства, что не нашли места в его личной коллекции, были отправлены за ненадобностью за океан.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, господин Морган.
– В моей коллекции представлен практически весь Ренессанс Европы, и я очень горжусь этим. Таких картин не встретить ни в одном музее мира. А эта картина Ханса Мемлинга «Святая Урсула в Риме». Обрати внимание, с какой точностью прописаны лица и складки на одежде верующих.
Джон Морган великолепно разбирался в искусстве, останавливаясь перед полотнами, он заставлял обращать внимание на детали, известные разве что узкому кругу специалистов. Чувствовалось, что предпринятая экскурсия доставляет ему удовольствие не меньше, чем самому Винченцио.
Вышли в просторный зал, где были развешаны полотна итальянского Ренессанса.
– А это что? – показал Винченцио Перуджи на свободное место. – Здесь висела какая-то картина? Сейчас она на реставрации?
– Нет. Это место для «Моны Лизы», – спокойно ответил Джон Морган.
– Вы собираетесь приобрести копию? – спросил Перуджи, зная о существовании, по крайней мере, трех великолепных копий «Джоконды».
Банкир скупо улыбнулся:
– Дорогой ты мой Винченцио, неужели я похож на человека, который приобретает имитации? Нет, я говорю о подлиннике!
– Но это же невозможно! – опешил Перуджи. – «Мона Лиза» висит в Лувре. Вряд ли правительство Франции продаст вам когда-нибудь эту картину! Скорее всего, они готовы будут уступить вам часть своих колоний в Африке, чем это полотно.
– Ты меня удивляешь, Винченцио, а кто говорит о продаже? – пожал банкир плечами. – Конечно же, они ее никогда не продадут. Поэтому я предлагаю тебе украсть «Мону Лизу»!
– Кхе-кхе… Украсть «Мону Лизу»?! – невольно поперхнулся Перуджи.
– А что тебя, собственно, смущает? – удивился банкир. – Ты ведь не удивлялся, когда крал для меня картины Жака Батисты. Чем же эти полотна отличаются от картин Леонардо да Винчи?
– Для французов «Мона Лиза» – такая же национальная святыня, как сам Лувр. Уверен, что ее охраняют не меньше, чем золотые запасы страны.
– Послушай, господин Перуджи, мне бы не хотелось слишком много рассуждать на эту тему. Я делаю тебе заказ, причем весьма хорошо оплачиваемый. Если тебе не по силам провернуть это дельце, тогда мне просто нужно искать другого человека, кто сумеет это сделать. Или, как я понимаю, ты просто набиваешь себе цену? – прищурился банкир. – Что ж, готов обсудить. В какой-то степени мы деловые партнеры.
– Можно мне задать вам вопрос?
– Пожалуйста, – великодушно разрешил банкир.
– Вы кому-нибудь еще предлагали… такую сделку?
– Хм… Вижу, что от тебя ничего не скроешь. Да, действительно, я предлагал украсть «Мону Лизу» двоим людям. Правда, это было очень давно… Они оказались неспособны на такое серьезное дело. Здесь нужен человек с иным характером, такой, как ты. С твоим нестандартным мышлением и подходом. Уверен, что во всей Европе не найдется другого такого человека.
– Мне лестна ваша оценка. Но возможно, что такой человек все-таки существует.
– Вот как? И кто же это?
– Граф Воронцов!
– Никогда о нем не слышал. Ты с ним встречался?
– К сожалению, не доводилось, но слышал я о нем немало интересного.
– Это его настоящая фамилия?
– Скорее всего нет. Это было бы неразумно… Но в наших кругах он известен именно под ней.
– Мне бы не хотелось искать этого графа Воронцова, если я веду дела с тобой. Так что ты скажешь на мое предложение?
Винченцио Перуджи посмотрел на пустое место. Трудно было поверить, что когда-нибудь «Мона Лиза» переберется из Лувра в особняк банкира. Хотя как знать…
– Мне надо подумать, слишком большой риск.
Читать дальше