Нэнси Бильо - Крест и корона

Я не сомневалась, что сестра Агата, которая сидела на возвышении и наблюдала за работой послушниц, сейчас сделает мне выговор. Но она словно бы и не заметила моего опоздания: лицо ее бороздили морщины тревоги, а глаза смотрели взволнованно. У нее за спиной хрупкая и изящная сестра Елена, заведовавшая гобеленной, сортировала шелка. Она тоже промолчала, но ничего удивительного в этом не было, потому что за последние три года сестра Елена вообще никому не сказала ни слова.

Настоятельница Элизабет получила с континента специальное разрешение, согласно которому сестре Елене позволялось остаться с нами, хотя она не пела псалмы и не молилась вслух. Она приняла обет молчания, узнав, что ее старший брат, монах, отказавшийся под присягой признать Акт о супрематии, был казнен, а труп его выставлен на позор в Тайберне. Вначале, когда король ополчился против нашего образа жизни, некоторые отважные монахи, братья и настоятели воспротивились ему. Их наказали с варварской жестокостью. После этого большинству монахов пришлось все-таки признать Акт.

Сестра Елена, словно компенсируя вынужденное молчание, все силы свои вкладывала в гобелены, которыми занималась вот уже целых двадцать лет. Мастерицей она была редкой: ее полотна, самобытные и изысканные, никого не оставляли равнодушным. Я приехала в монастырь, будучи уже опытной вышивальщицей. Мать научила меня искусству самых сложных петель. Но гобелены в монастыре не вышивали: мы их ткали с помощью катушки, которую просовывали туда-сюда через натянутые нити основы. Сестра Елена научила меня ткать быстро, но аккуратно, показала, когда следует нажимать на станке педали. Но главная миссия сестры Елены заключалась в том, что именно она предлагала сюжет для каждого нового гобелена, определяла, какую историю он должен рассказывать. Будучи талантливой художницей, сестра Елена сначала делала карандашом набросок рисунка, который мы должны были воплотить на гобелене, а потом писала красками на картоне эскиз в натуральную величину. Прежде чем послушницы начинали работу над очередным гобеленом, эскиз этот нарезали вертикальными полосами и прикрепляли с другой стороны в качестве образца.

Гобелен, который мы делали сейчас, был готов уже больше чем наполовину. Просовывая туда-сюда катушку, я думала не о работе, а о книге, случайно обнаруженной в библиотеке. Этельстан оказался реальным человеком, королем, хотя и правившим очень и очень давно. Корона у него и в самом деле, вероятно, была. Но вот зачем, интересно, корону эту впоследствии понадобилось прятать в Дартфорде? Монастыри существовали в Англии и в те далекие, смутные времена. Между прочим, в книге упоминалось, что Этельстан сам их основывал. Почему же Эдуард III не воспользовался одним из них, чтобы спрятать корону, а, как сказал епископ Гардинер, построил заново Дартфордский монастырь?

Тут я вспомнила, как крепко вцепился брат Ричард в эту книгу, когда увидел ее у меня. Он определенно знал, кто такой Этельстан, хотя тот и был полулегендарным правителем, родившимся в самом конце первого тысячелетия.

Тут из передней части комнаты донесся какой-то звук, больше похожий на стон. Это всхлипнула сестра Агата. Из ее близко посаженных глаз текли слезы.

Послушницы переглянулись, не зная, что делать.

Заговорила, как и полагалось, сестра Кристина — она была старшей из нас.

— Вы, случайно, не заболели, сестра? — поинтересовалась она.

Сестра Агата, словно рассердившись, покачала головой.

— Это несправедливо, — заговорила она сквозь слезы. — Вам-то хорошо: вы молоды, у вас есть богатые родители, которые всегда примут вас обратно в семью. А мне деваться некуда! Все мои родные умерли, а своих денег у меня нет.

— Что вы имеете в виду? — спросила сестра Кристина.

Сестра Агата тряхнула головой:

— Я не должна так говорить. Но сегодня утром я слышала, что уполномоченные Кромвеля вновь отправились объезжать монастыри. Крупные монастыри. Я-то думала, что весь этот кошмар закончился и нам больше ничто не угрожает. Но из Лондона поступают иные сведения.

Сестра Винифред испуганно посмотрела на меня. Я сделала удивленное лицо, словно для меня это сообщение было новостью. Хотя подобного рода слухи, наверное, циркулировали сейчас во всех больших монастырях от Сиона до Гластонбери.

— Защити нас, Господи, — прозвенел голос сестры Кристины. — Сестра Агата, вы не должны думать, что мы в лучшем положении по сравнению с вами. Лично я никогда не покину Дартфорд, что бы ни случилось. А в самом крайнем случае, если придется, буду делать дело Господне и за его стенами.