Дарья Плещеева - Число Приапа

– Вы думаете, туристы в такую даль не потащатся?

– Я думаю, что потащатся… – задумчиво сказал Хинценберг. – По твоим описаниям, они мои ровесники. А когда входишь в плотные слои атмосферы… как спутник, которому пора сходить с орбиты… вот тогда смотришь, что еще в жизни не сделано… Дай им адрес и вообще проинструктируй. Как ты с ними договорилась? Ты ведь договорилась, милочка?

– Да, – призналась Ирена. – Они мне оставили телефон. Они живут в гостинице тут рядом, на улице Глезнотаю.

Старый антиквар усмехнулся. Он понял, что телефон был вручен вместе с пятилатовой бумажкой, и Ирене сейчас страшно неловко.

– Звони им, милочка, и объясни ситуацию. Дай им телефон Тони, пусть договорятся и едут все вместе.

– А на каком языке мне с ними говорить? – забеспокоилась Тоня.

– Не волнуйся, деточка. Если это те, о ком я подумал, они неплохо понимают по-русски.

– Но они говорили между собой… – Тоня задумалась, вспоминая. – На идиш они говорили. Так сказал Саша.

– На идиш они говорили, чтобы никто посторонний их не понял. Так что собирайся в дорогу… главное я забыл! Командировочные! Идем, получишь на транспортные расходы и на обед в приличном кафе.

Тоня пошла следом за антикваром, пытаясь понять, что он затеял.

– Вот деньги, деточка, – Хинценберг выдал двадцать латов. – Эта Анна Приеде впустит тебя в дом. Ты внимательно разглядишь все ее сокровища. Ты намекнешь ей, что «Вольдемар» взял бы еще что-нибудь на реализацию. Спросишь, где та картина, с которой она тогда приходила. Тут госпожа Приеде расскажет тебе печальную историю о том, как злые люди украли шедевр семнадцатого века. Ты не спорь, соглашайся. И тогда она, может быть, сообщит, откуда взялась картина. Это может быть романтическая история о том, как шедевр триста лет лежал в дровяном сарае, и на нем кошка окотилась. А может быть что-то реалистическое – скажем, картина принадлежала какому-нибудь соседу и досталась госпоже Приеде после его смерти. Узнай как можно больше. А что касается туристов – ты просто слушай, о чем они говорят с госпожой Приеде и какие деньги ей обещают. Просто слушай и ни во что не вмешивайся. Поняла, деточка?

– Поняла, господин Хинценберг.

– И постарайся сегодня не встречаться со своим мальчиком. После разговора с Полищуком он будет очень сердит. А пока ты будешь в Кулдиге, он успокоится. Главное – дать ему возможность успокоиться…

Тоню немного раздражало, что антиквар называет мальчиком взрослого мужчину. Однако она понимала, что его внуки – примерно того же возраста. Естественно, она Хинценбергу не возражала – с нее хватило одного нагоняя по поводу жениха.

– Отключи телефон, – посоветовал антиквар. И, убедившись, что она это сделала, послал ее к Ирене.

В «Вольдемаре» женщины делились на «деточек» и «милочек». Причем эти словечки перенял и Хмельницкий, и третий компаньон с причудливой фамилией Бурмистер. «Деточками» были молодые и незамужние – лет до тридцати. Ирена, которой недавно исполнилось сорок, уже довольно давно была «милочкой».

– Я с ними созвонилась, – сказала Ирена, – и все им объяснила.

– На каком языке? – с беспокойством спросила Тоня. Сопровождать двух ветхих старцев, не умея с ними объясниться, она откровенно боялась.

– Наполовину по-русски, наполовину по-латышски.

– Как, они знают латышский?

– Ну, немного нахватались. «Добрый день», «спасибо», «пожалуйста», «который час». Сейчас посмотрим в компе расписание автобусов, я им еще раз позвоню и дам тебе трубку.

Был очень хороший утренний рейс через Кандаву, и всего два с половиной часа езды, но – ровно в семь утра. Следующий хороший рейс был уже в час дня. Чтобы не петлять, заезжая в Тукумс, и не тратить лишний час непонятно на что, Тоня решила – лучше ехать в час. В четыре, значит, можно оказаться у Анны Приеде, потому что Кулдига – миниатюрный городок, его минут за двадцать можно весь насквозь пробежать, и обратно – шестичасовым рейсом. Ирена объяснила этот расклад туристам, и они согласились – больше в Кулдиге делать вроде нечего, а если найдутся какие-то дела – там наверняка есть гостиница. Оказалось, что и в маленькой Кулдиге есть свой «Метрополь» в самом центре городка, на улице Базницас.

Тоня была девушкой ответственной. Зная, что ей предстоит развлекать престарелых туристов, она прочитала накануне о Кулдиге и запомнила главное – город древний, раньше назывался Гольдинген, строить его начали при крестоносцах, в 1242 году, славится удивительно хорошо сохранившейся архитектурой семнадцатого и восемнадцатого веков, а также самым широким в Европе водопадом на реке Вента, который фактически находится в самом городе.