Линдси Фэй - Прах и тень

— Не в этом дело.

— Учитывая вашу репутацию человека с выдающимися умственными способностями, догадываюсь, что у вас уже есть своя версия событий.

Бросив на меня полный ехидства взгляд, Холмс смиренно улыбнулся.

— Ну что ж, если я не в состоянии вас разубедить, единственное, что остается, — поблагодарить.

— Это вам спасибо, что не выгнали.

Он прилег на свою убогую постель, закинув ноги на бочку для воды.

— Вам трудно будет привыкнуть к здешним неудобствам.

— Я прошел вторую афганскую войну и не боюсь никаких лишений.

Услышав это, мой друг снова сел, издав ликующий возглас.

— Вы, сами этого не зная, попали в точку. Афганская война… Хорошо сказано.

— Надеюсь, сумею быть вам полезным.

— Спокойной ночи, Уотсон, — сказал Холмс, уменьшая свет масляной лампы и набивая трубку крепким табаком. — Заранее извините, что не предложу вам побриться завтра утром. Вы будете выглядеть гораздо лучше небритым. И вот еще что, Уотсон… — начал он.

По тону его голоса я понял, что мой друг вновь обрел чувство юмора.

— Слушаю вас.

— Я не стал бы располагаться в ближайшем углу справа. Увы, он оставляет желать много лучшего в смысле прочности. Хороших вам снов.

Пробудившись на следующее утро, я обнаружил, что Шерлок Холмс стоит рядом со мной, снимая с себя бушлат и красный шарф грубой вязки. Он швырнул в мой угол ворох поношенной одежды. Мой друг был сильно возбужден; по темным кругам под глазами я понял, что он не спал всю ночь.

— Который час?

— Около восьми.

— Вы куда-то ходили?

— Бродил по городу и взял на себя смелость сделать несколько покупок для вас.

— В самом деле? Вы ели?

— Выпил чашечку кофе. Надеюсь, Уотсон, вы не станете игнорировать необходимые меры предосторожности, к которым я прибегаю, выходя на прогулку в этом районе города. Буду вам очень признателен, если вы облачитесь в эту ветхую одежду и старое пальто. Уж не обессудьте, но мне пришлось порвать его в нескольких местах. Вы были одеты слишком нарядно, чтобы общаться с Джеком Эскоттом. Этот крепкий малый будет ждать вас внизу через десять минут. Мы пройдемся быстрым шагом до паба «Десять колоколов» и там немного выпьем.

В указанное время я встретился внизу с Холмсом в обличье моряка, которого мне следовало называть Джеком Эскоттом, и мы вышли на залитую серым утренним светом улицу.

Через двадцать минут мы уже были на углу Черч-стрит в таверне с незамысловатыми колоннами у входа и слегка покачивающейся на ветру черной вывеской, на которой белыми буквами было выведено название — «Десять колоколов». Единственный зал был уставлен хаотично расположенными столами, изрезанными ножом. Стены покрывала плитка, роспись которой почти исчезла под толстым слоем грязи.

— Вы, наверное, гадаете, зачем мы пришли сюда, — сказал Холмс, как бы отвечая на мой безмолвный вопрос. — Ничего не бойтесь, старайтесь держаться так же, как я, и все будет в порядке.

В пабе было гораздо более людно, чем я ожидал в это время суток: завсегдатаи старательно осушали кружку за кружкой, прежде чем приступить к трудам или развлечениям предстоящего дня. Какие-то уволенные в запас солдаты в грязной одежде, увидев Холмса, лениво замахали руками, подзывая нас к своему столику.

— Где ты подобрал этого парня, Эскотт? — спросил низкорослый мужчина средних лет с аккуратными бакенбардами, внимательным взглядом и красным лицом сильно пьющего человека.

— Это мой старый дружок Миддлтон. Он недавно вернулся в Лондон. Мерфи! Всем по кружке портера за наш счет!

— Как поживаете, Миддлтон? — спросил один из солдат, когда появилась выпивка.

Я пытался сформулировать ответ, но тут вмешался сыщик:

— Не обращай на него внимания, Кеттл. Он служил в Афганистане. Видел много такого, что нам и не снилось. Разговаривает только когда сильно навеселе, и даже тогда главным образом о гази. [31] В некоторых мусульманских странах — почетный титул, присваивавшийся особо отличившемуся военачальнику, герою-победителю, а также лицо, носившее этот титул.

— Через что он прошел? Кандагар?

Холмс рассмеялся и вытер рот тыльной стороной ладони.

— У него был куда менее приятный опыт. Майванд. [32] Доктор Уотсон действительно участвовал в битве при Майванде и вернулся в Англию, получив в бою тяжелое ранение (прим. автора). Лучше оставьте его в покое.

Бывший гвардеец понимающе хмыкнул.

— Ну а ты что скажешь, Эскотт? Придешь в «Три кобры» вечером?