У. Уилер - Зеркало Елены Троянской

— Что же, господа, мы можем начинать. Я прошу всех хранить полное молчание. Положите руки на стол. Каждый из вас может задать духу лишь один вопрос. Более — ни слова. Что бы ни случилось — держите руки на столе и не покидайте своих мест. Надеюсь, всё ясно? — спросила Ива, пристально оглядывая своих ассистентов.

Каждый кивнул.

— Ну, что же… — тихо произнесла Ива и закрыла глаза.

Некоторое время, казалось, ничего не происходило. Публика, едва дыша, наблюдала за медиумом: та сидела очень прямо, с закрытыми глазами, чуть подрагивающими крыльями носа, положив длинные узкие ладони прямо перед собой.

Неожиданно словно тихий вздох пронёсся по салону. Этот звук, исходивший, казалось, из сомкнутых губ Ивы, заполнил всё помещение тонкой вибрацией и эхом отозвался из каждого его угла. С лицом прорицательницы стали происходить странные перемены: И без того бледное, оно стало медленно заливаться совершенно лунным, холодным цветом, и само светиться недвижным фосфорицирующим сиянием. Все черты словно сгладились, осталась тёмная щель чуть приоткрывшегося рта; тёмные одежды совершенно растаяли в темноте, и только как будто белая маска парила над столом. Любой из собравшихся в салоне мог бы поклясться, что в тот момент над головой Ивы, на фоне высокой спинки трона, сгустилось нечто; нечто вроде белого, чуть переливающего перламутром, пара.

— Я готова, — раздался из щели рта свистящий, неузнаваемый шёпот.

Ива — если это всё ещё была она — открыла глаза, оказавшиеся лишь двумя чёрными, бездонными в темноту, прорезями в светящейся маске.

— Артур. Артур… Говори со мной, мой бедный король, я здесь, — шелестел её шёпот, — я здесь и жду тебя, я слушаю тебя, мой король…

Ещё несколько секунд, казавшихся вечностью, в салоне царила мёртвая тишина. И тут словно ряд подземных толчков сотряс залу. Сдавленный вдох разнёсся в публике, совершенно скрытой темнотой. Столик затрясся. Огонёк свечи панически заплясал. Вздрогнул на солнечном лике тускло блестящий астрагал. Внезапно всё завершилось. Успокоилось, затихло, но все увидели, что столп света стоит за спиной Ивы, и будто бы можно различить какое-то странное лицо в этом столпе. Но смутно, слишком смутно.

— Он здесь, — со вздохом сообщила медиум, — Благодарю тебя, мой король… Он хочет говорить с дамой. Миссис Глейн, спрашивайте. Спрашивайте тихо, не убирайте рук, смотрите на солнце, на солнце и луну, ну же?

Было хорошо слышно, как миссис Глейн судорожно сглотнула, пытаясь обрести голос, а потом треснувшим сопрано произнесла:

— Пусть дух скажет… скажет… Прощена ли я?

Движение воздуха вокруг стола вновь колыхнуло короткое пламя свечи, кость на таблице дрогнула и вдруг пришла в движение: Короткими рывками, раскачиваясь на блестящих округлостях сустава, она поползла от центра к алфавиту.

— Н… е… т… — читала миссис Глейн прерывающимся шёпотом.

Когда кость резким броском вернулась в центр круга, бедная вдова всхлипнула и потянулась было за платком.

— Руку на стол. Молчите, Маргерет, вы хотели знать — вы узнали, — раздался сразу свистящий, бесстрастный голос. — Ваша очередь, мистер Гай Флитгейл. Говорите, но не промахнитесь…

— Я… я вернусь в Африку? — спросил Гай после некоторого молчания.

Этот вопрос возник сам собой, без его мысленного усилия, просто сорвался с языка.

Астрагал медленно двинулся в путь, набирая букву за буквой медленно, словно диктуя: «с-а-к-ч-а-г-ё-з-ю».(«Какая-то абракадабра!» — послышался едва различимый сварливый голос мадмуазель Зулейки). Кость, немного поколебавшись, затем быстро показала «Бейрут» и медленно двинулась в центр.

— Почему Бейрут? — ошарашено пролепетал Флитгейл, но, прерванный змеиным шипением медиума, осёкся.

Кость вернулась на место, на истёртое солнце.

— Что же, недурно, мистер Гай. Лорд Карниваль, — прошелестел голос.

Лорд Карниваль, глаза которого лихорадочно сверкали в темноте, едва дождавшийся своей очереди, весь подался вперёд, опираясь на сухие, жилистые ладони, и проговорил быстро, с едва скрываемым нетерпением:

— Где то, что я ищу?

Кость немедленно кинулась к затейливым готическим литерам и безапелляционно застыла между Q и R, напряжённо подрагивая, словно на невидимой струне. Лицо лорда Карниваля исказила сардоническая гримаса.

— Артур, мой король, скажи то, что хочет знать этот человек, — тихо попросила Ива.

Астрагал несколько раз едва подпрыгнул на месте, оставаясь строго между двумя литерами, потом нехотя двинулся по кругу. Обойдя, он показал: «во чреве бога». Сардоническая усмешка окаменела на губах Карниваля. Воцарилась тревожная тишина.