У. Уилер - Зеркало Елены Троянской

Фло была фраппирована. Она стала возбуждённо прохаживаться по комнате позади Флитгейла, теребя в руках перчатки. Её лоб собрался недовольными морщинками, а брови нахмурились.

— Дорогая, я всё знаю, не трать слов напрасно, — пробурчал Флитгейл из-за газеты. — В конце концов, у меня могут быть собственные причины, чтобы появиться там сегодня.

— Разумеется, дорогой, — Флоренс изменила тон на вкрадчиво-язвительный, — собственные причины! Твоё упрямство иногда бывает просто несносно. Ты никогда меня не слушаешь. Бегаешь по библиотекам, дерёшь горло на дискуссиях в Азиатском Обществе, пропадаешь в этих кошмарных экспедициях, а я? Пишу письма, читаю дурацкие отчёты Археологического общества и наслаждаюсь обществом этой зануды Люси Фарт!

Убедившись, что и язвительные упрёки не имеют никакого воздействия на упрямого жениха, отгородившегося от неё газетой, девушка решила вновь сменить тактику.

— Ты знаешь, что Шлиман подарил своей Софи золото Прекрасной Елены? Ты видел её фото? Она изумительна! А я? Я только чихаю от твоих бесконечных книг.

Она подошла сзади к креслу и обняла молодого человека за шею.

— Твой Шлиман — шарлатан почище любой гадалки! Шарлатан и недоучка! — вспыхнул Гай.

— А-а, вот в чём всё дело! — засмеялась Флоренс, ласково вороша волосы на затылке своего вмиг помрачневшего жениха. — Ты просто ревнуешь, дорогой! Ревнуешь и завидуешь.

Она принялась тормошить его, задорно смеясь, словно находила в факте ревности к Шлиману что-то необычайно забавное.

— Я не хочу, чтобы ты шёл на этот дурацкий сеанс! — сказала она, когда поняла, что Гай не намерен отвечать на её заигрывания.

— Это будет неудобно. Я взял приглашение, и обещал быть там. Если хочешь, ты можешь пойти со мной.

— Ну уж нет. Во-первых, мы с Люси давно собирались сходить на «Идеального мужа», а во-вторых — там будут все эти надутые светские дамочки, а мне совершенно нечего надеть. Я пойду к Люси, а ты отправляйся смотреть этот балаган с загробными голосами.

Фло надула губки, нарочито равнодушно глянула в зеркало, чтобы убедиться, что ей очень идёт эта очаровательная обида, и отошла к окну посмотреть на улицу и подождать раскаяния Гая Флитгейла.

Не дождавшись, она сочла благоразумным сделать вид, что не произошло ровным счётом ничего серьёзного, чмокнула жениха, бесцеремонно отодвинув газету, и выпорхнула из квартиры, чтобы успеть пройтись по пассажу до встречи с Люси и предстать перед ней в новой шляпке.

Признаться, сам Гай Флитгейл уже сто раз пожалел о том, что нанёс этот визит к прорицательнице, и ещё более — что взял пригласительный билет и обещал быть на спиритическом сеансе. То, что он узнал от мисс Ивы, никак не могло помочь ему, вернее — явно продемонстрировало, что помочь просто нечем. Даже с этим можно было смириться. Но ему казалось, что, обратившись к Иве, он сделал что-то неправильное и непоправимое, и теперь не в силах повернуть события вспять.

Флитгейлу было бы сложно объяснить Флоренс, что повело его на эту неожиданную авантюру со спиритическим сеансом. Может быть, это было желание всё же до конца удостовериться в худших предположениях по поводу доктора Купера. Или взгляд, брошенный сквозь стекло старинного рёмера. Гай и сам не мог ответить на этот вопрос. Но Флоренс не стала настаивать на объяснениях, и это было очень кстати.

Гай бесконечно ценил Флоренс за её чудную способность видеть вокруг только приятные и радостные вещи, быстро забывать обиды и всегда излучать такую естественную жизнерадостность, которая выглядела бы детской, если бы не совершенно практический склад её ума. В последнее время Флоренс всё чаще напоминала ему о помолвке, которая оказалась по-старомодному долгой, и о недописанной монографии, которая позволила бы ему получить кафедру в каком-нибудь респектабельном университете. Но в остальном она была всё той же очаровательной Фло, какой была четыре года назад, когда они объявили о своей помолвке. Почти той же.

Тяжело вздохнув, Гай отправился в спальню, чтобы достать свой смокинг.

Ива вошла в салон, где уже собралось десятка три гостей. Она была одеиа в чёрное просторное платье, совершенно закрытое, без всяких украшений и излишеств, резко выделявшееся среди салонного блеска. Её небольшую головку, как всегда, обнимал маленький чёрный тюрбан с пером цапли и Ива милостиво наклоняла это перо в сторону приветствовавших её гостей.