Александр Золотов - Прерванный бой

Торг вели Данила Савич и Василко. Они предлагали медную денежку, но охрана невесты грозилась их поколотить. Серебро приняли, но отдавать невесту не согласились:

— У нас золотая невеста! Гривны подавай! Медные гривны только подзадорили молодежь,

— Золотые! И только золотые!

— Они очень дорогие!

— Наша невеста дороже нескольких золотых гривен!

— Казначей, выдать им золотую гривну!

— Не хотели отдавать за одну, теперь давайте другую!

Шум веселья и радости охватил защитников, но они не расступались. Их требования не иссякали.

— Еще медной копеечки не хватает!

— А куда подевали медную гривну?

— Без чарки не пустим!

Наконец путь свободен. Грянули гусли, хор женщин пел заздравную песню, которая манила молодых к счастливой жизни.

Жениха и его дружка встречали родители невесты. В руках икона Пресвятой Богородицы. Афанасий с поклоном обратился с просьбой отдать ему Устинью в жены. Клялся любить ее до последнего дыхания.

Мать вывела дочь на крыльцо. Толпа ахнула и в миг, смолкла, любуясь невестой. Ее распущенные волосы, схваченные блестящим ободком с золотыми монетами, волнами свисали с плеч. Белая рубашка, с длинными до пят рукавами и прорезями у локтей, придавала лицу света и торжественности. Она счастливо улыбалась. Радость переполняла ее. Устинья подошла к Афанасию, поклонилась ему:

— Я согласна разделить с тобой горе и радость, быть хорошей женой и матерью. Обещаю любить тебя всегда, в единении и разлуке.

Мать подвела дочь к жениху, затем, связав их руки рушником, обвела вокруг дома. После благословенных слов, молодые целовали образ и благодарили родителей.

За свадебным столом Василко занял место дружка, Пелагея сидела рядом с Устиньей, она дружка и давняя подружка. Таисия с мужем отличались сдержанностью и печалью.

Гости подносили подарки, желали жениху и невесте всех благ, и, осушив чарки, занимали свои места. Всеобщим восторгом они встретили Василко, который подарил другу новый дом.

Свадьба катилась под звуки гуслей. Песни прерывались плясками и криками «горько». Молодые охотно вставали со своих мест, целовались, но однажды указали на Василко и Пелагею. С новой силой звучит: «Горько! Горько! Горько!» Пелагея, давно ждавшая этой минуты, вдруг испугалась, ее ноги отказались слушаться. Она смущенно переводила взгляд с Василко на зал, то опять на Василко.

«Горько! Горько! Горько!» — не унимались гости.

Василко нагнулся к Пелагее, ее глаза, полыхающие любовью, близко, близко, но кроме вины перед ними, он ничего не почувствовал.

Она с трудом поднялась со своего места. Кружилась голова, ей хотелось, чтобы поцелуй длился вечно, но……

Удалось ли жениху и невесте обмануть темные силы*, (Пояснения в конце книги) неизвестно, но первую ночь они провели в доме Пелагеи.

Еще до рассвета их провели к котлу с подогретой за ночь водой. За ширмами, из отбеленного солнцем полотна, они разделись до наготы и шагнули в теплую воду. Омовение освободило их от грехов старых и открыло путь в мир новый совместный. Молодожены надели новые, белые рубахи до пят и с первыми лучами восходящего солнца, они вышли к людям, где их укрыли большим белым покрывалом, которое объединило их жизни и судьбы.

Отец Тихон ожидал молодую пару у часовни. Его мысли обращались к Еремею:

— Не успел, паршивец, прости Господи, построить храм! Но ты так и знай, что венчание Василко пройдет в новом храме.

Свадебный поезд останавливался по каждому требованию. Фома и Ефросинья угощали всех желающих. От пива отказался только медведь. Он беспрестанно кланялся, мотал головой, требовал сладости. Под неутихающие звуки гуслей, народ пел, плясал, веселился.

У часовни воцарилась тишина, первая повозка остановилась.

По выстеленной рушниками тропе, молодые подошли к священнику. Отец Тихон осенил их крестом:

— Спаси и помилуй вас, Господи! Пусть он всегда пребывает с вами!

— Спаси Христос! Батюшка!

— По своей воле вы вступаете в новую жизнь?

— Да!

— Согласны ли, вы, подчиняться воле Божьей, которая сейчас соединит ваши судьбы?

— Согласны!

— Обменяйтесь кольцами.

Афанасий надел кольцо на дрожащую руку жены, она взяла его руку, но надеть кольцо ей удалось не сразу.

— Теперь перед Богом и людьми вы муж и жена.

Тихон обвел их вокруг алтаря, перекрестил:

— В добрый час, дети, мои! Пусть Господь покровительствует вам!

— Спаси Христос!

Тропинку, по которой они шли к алтарю, разобрали, из новых рушников постелили новую, к другой повозке. Часть пути пройдена и нет к ней больше возврата.