Нэнси Бильо - Чаша и крест

Он встал, подошел ко мне и нежно обнял обеими руками за талию. Потом слегка наклонился (Жаккард был чуть выше меня ростом) и поцеловал в губы. Я с трудом поборола желание оттолкнуть его.

— Как это мило, — заметила госпожа Грисуолд, опуская глаза; она была приятно взволнована, наблюдая эту сцену, но и слегка смущена тоже. — Какая вы все-таки красивая пара, в наши дни такое не часто встретишь.

— О да, моя Катрин — настоящая красавица, — кивнул он, в последний раз (слава богу!) обнимая меня за плечи.

Госпожа Грисуолд быстро-быстро замахала веером.

— Надеюсь, перед отъездом вы доставите нам удовольствие видеть вас в церкви, — сказала она. — Всем нашим соседям очень любопытно на вас посмотреть, господин Ролин.

— С огромным удовольствием, — мрачно произнес Жаккард и глянул на висевшие на стене часы.

Госпожа Грисуолд заметила это и заторопилась восвояси.

Когда она ушла, голландец уселся за стол и осушил полную кружку пива.

— Все прошло просто замечательно, — констатировал он, вытирая губы. — Теперь про нас узнает вся улица — язычок у нее, сразу видно, длинный. Сейчас побежит по кумушкам хвастаться, что видела меня. А если, после того как мы уедем, кто-нибудь явится сюда задавать вопросы, госпожа Грисуолд без труда сможет описать Жаккарда Ролина и его молодую жену Катрин — симпатичную шатенку с прямыми волосами, уроженку Дербишира, которая вышла замуж за брюссельца.

Я поправила на голове шиньон из каштановых волос, который носила все эти дни не снимая. Под ним прятались мои натуральные иссиня-черные кудри. Я никак не могла привыкнуть к своему новому облику.

— Я получил известие из Дартфорда, — сказал Жаккард. — Констебль Джеффри Сковилл женился.

Я вздрогнула и по удовлетворенному блеску в глазах голландца поняла, что он доволен: точно попал в больное место. Сколько раз я отталкивала от себя Джеффри, и вот теперь он начал новую жизнь: женился на той, которая по-настоящему любит его, любит так, как он того заслуживает. Кажется, надо бы только радоваться, узнав об этом. Но почему же мне так грустно?

— Свадьба эта породила множество слухов: невеста-то была уже с животом, — добавил Жаккард.

Значит, Беатриса беременна. Интересно, когда они с Джеффри об этом узнали? Он, помнится, говорил, что его невеста не пришла на свадебный пир к Агате, потому что неважно себя чувствовала. Может быть, Беатриса уже тогда ждала ребенка… а он отплясывал со мной и объяснялся мне в любви.

Я постаралась выбросить эти мысли из головы, что удалось не сразу, и перевела разговор на другую тему:

— И все равно я никак не могу понять. Почему вы считаете, что после нашего отъезда кто-то обязательно явится сюда, на Сент-Полс-роу, и станет что-то про нас разнюхивать? Ведь вас никто ни в чем не подозревает, Кромвель уверен, что вы работаете на него.

Жаккард несколько секунд молча смотрел на меня.

— Нелли, я умираю от голода! Неси обед! — крикнул он через плечо.

Служанка сразу же принесла большое блюдо, на котором лежали мясо и сыр. В ее присутствии продолжать беседу было нельзя. Мать Нелли была любовницей Педро Хантараса — того смуглого черноглазого человека, с которым я познакомилась в самый первый день возле дома Шапуи. С тех пор я видела его довольно часто. Сеньор Хантарас был одним из самых надежных помощников Шапуи, да и его любовница не покладая рук работала на благо Испании. А вот теперь и ее юную дочь тоже приобщили к делу.

Я знала, что в конце концов Жаккард на мой вопрос ответит. Что же касается наших отношений, то в этом доме он ночевал редко. И вообще, встречались мы от случая к случаю, только для виду, поскольку все-таки считались мужем и женой (хотя, честно говоря, мне этот маскарад был очень не по душе). И тем не менее за это время я успела достаточно хорошо его изучить.

— Кромвель меня мало волнует, — сказал Жаккард, как только Нелли ушла.

— Но вы же говорили, что именно он проверяет списки всех, кто собирается выехать из страны, — не отставала я. — Хотя тут действительно бояться нечего: ну, увидит он ваше имя, так вы человек свой, с чего ему вдруг предпринимать какие-то меры? Вы же сообщили ему, что вам надо съездить на родину и что с вами отправится молодая жена.

По словам Жаккарда, Кромвель через своего агента уже передал ему поздравления по случаю женитьбы, хотя подарка, даже самого скромного, «молодожены» от него не получили. Помню, Ролин тогда еще посмеялся: «Ну надо же, каков скупердяй!»

На мой взгляд, все было в полном порядке. Фальшивые документы, удостоверяющие наш с Жаккардом брак, были изготовлены идеально и ни у кого не вызывали подозрений. Кроме того, Жаккард и Катрин Ролин получили официальную бумагу с разрешением выехать из Англии в Нидерланды. В это предвоенное время попытка покинуть Британию без разрешения Кромвеля каралась смертной казнью. Страна спешно готовилась к боевым действиям: снаряжались военные корабли, строились оборонительные сооружения, офицеры муштровали подразделения новобранцев.