Йен ПИРС - Гибель и возрождение

Флавия кивнула:

– Понятно. Что вы намерены предпринять?

Он покачал головой:

– Пока не знаю. Как можно быстро добыть деньги? У меня нет опыта в этой области.

Флавия поднялась и со слабой улыбкой сказала:

– У меня тоже.

Он кивнул и открыл перед ней дверь.

– Хороший был день?

Вопрос свидетельствовал о том, каким чутким может быть Джонатан, когда захочет.

– Не сказала бы.

Флавия сидела в крошечном кабинете Аргайла. Она достала шоколадное печенье, которое он специально привозил из Англии и прятал за стопками справочной литературы, но есть не стала – у нее вдруг пропал аппетит.

– Может, расскажешь, что произошло? У тебя такой вид, словно ты вернулась с похорон.

– Тяжелый был день.

– Ну же. Рассказывай.

– Потом, – резко ответила она, задетая его жизнерадостным тоном.

– Ну как хочешь. Тогда зачем ты пришла, если не переложить на меня часть своих забот?

– Я что, не могу прийти просто так?

– Как правило, ты просто так не приходишь.

Он был прав. Действительно, зачем она пришла? С трудом взяв себя в руки, она прокрутила в голове детали дела и наконец вспомнила, о чем хотела его спросить.

– Ты говорил, что можешь навести справки о пропавшей иконе. Ты сделал это?

– Пока нет. Я был занят.

– Послушай, Джонатан, у меня нет времени ждать, когда ты освободишься. Это важно.

Он нахмурился:

– Это дело полиции, а не мое. Я здесь не прохлаждался, а работал. Тем более ты не говорила, что это так срочно.

– Извини.

– Да что с тобой? Зачем ты пришла? Чтобы надавать мне по шапке?

– Я уже извинилась. Я знаю, что ты занят, но мне необходима информация об этой картине. Я на ногах с пяти утра, Буркхардта убили…

– Что?!

– Застрелили. Так что, как видишь, с этой картиной все не так просто. Мне нужно понять, в чем дело. И по ряду причин это не терпит отлагательства.

Аргайл несколько секунд смотрел на нее, потом встряхнулся, встал и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся в сопровождении бородатого мужчины за сорок.

– Марио ди Анджело, – представил он своего спутника. – Декан факультета. Расскажи ему о Буркхардте.

Она рассказала. Ди Анджело сначала застыл, потом все же преодолел шок и печально покачал головой:

– Кто бы мог подумать? Всего несколько дней назад мы с ним сидели в ресторане… Бедняга. Как же ему не повезло. Такой приятный, компанейским парень. И такой знающий. Нам будет очень его не хватать.

Флавия кивнула.

– Он не говорил, что приехал в Рим за иконой?

– Нет. Но я догадывался, что он здесь по делу. Просто мы беседовали на научные темы, не о бизнесе.

– Совсем?

– Совсем. Он говорил, что ему в голову пришла замечательная идея, он начал ее разрабатывать и уже близок к завершению исследования. По его словам, тема очень интересная – теологические аспекты восприятия икон, их меняющаяся роль в литургии во времена раннего христианства. Он считал использование икон и скульптурных изображений святых пережитком язычества.

– Э-э…

– Вы, наверное, слышали, что древнегреческие города находились под покровительством различных богов – Афинам покровительствовала Афина, ну и так далее. Когда в Грецию пришло христианство, каждому городу и селению также был приписан в покровители кто-нибудь из христианских святых. Буркхардт задался вопросом: действительно ли греки произвели переоценку ценностей и приняли новую религию или их язычество всего лишь приняло новые формы? Действительно увлекательная тема. В прошлом году он опубликовал небольшую заметку по данному вопросу в журнале «Византийское учение» и прислал ее мне на отзыв. Я с удовольствием покажу ее вам, если это как-то поможет.

Флавия почувствовала, что он начинает отвлекаться на второстепенные вещи и может сильно уклониться от темы, если его вовремя не остановить. Конечно, все это очень интересно, но…

– Спасибо. Джонатан? Взгляни на эту заметку. Может быть, она прояснит, зачем приезжал сюда Буркхардт.

Аргайл щелкнул каблуками и приставил ладонь к виску.

– Пожалуйста, – исправилась она.

– С удовольствием.

На шесть вечера Флавия назначила встречу с миссис Верней и предчувствовала, что разговор будет нелегким. До шести оставалось еще два часа, делать было нечего, и она вдруг ощутила себя страшно усталой. Вернувшись в офис, она начала разбирать бумаги, но диван призывал ее к себе все настойчивее и настойчивее. В конце концов она прилегла на несколько секунд, свернулась калачиком и мгновенно уснула.