Вадим Волобуев - Агент его Величества

– Я часто здесь бываю. Барон обсуждает со мной некоторые вопросы внутренней жизни Соединённых Штатов.

– Например, деятельность «Калифорниан Атлантик Кампани»?

Катакази метнул на него быстрый взгляд.

– А вы много знаете.

– Вас это удивляет?

– В общем… да. Ваши предыдущие шаги не свидетельствовали о такой прозорливости.

– Просто я не успел освоиться на новом месте.

– А теперь, вижу, освоились.

– Вы поразительно догадливы.

– Что вам известно об этой фирме?

– Хотите учинить мне допрос? Тщетные потуги. Скорее я должен допрашивать вас.

– И что же вас интересует?

Семён Родионович коротко подумал.

– Твид участвовал в вашей деятельности?

– Он имел свой барыш. Но вряд ли осознавал, чем именно мы занимались. Впрочем, его это и не беспокоило.

– Давно вы поставляете оружие южанам?

– С начала войны.

– И ни разу не попались?

– Ни разу. «Таммани-Хилл» – надёжный щит.

– Кому первому пришла в голову идея посредничать в торговле с Югом?

– Стеклю, разумеется. Он держит все нити в своих руках. – Катакази посмотрел на Костенко и вдруг озлился. – Не глядите на меня волком, Семён Родионович. Таковы законы местной жизни. Вы думаете, американское правительство не в курсе наших действий? Как бы не так! Барон лично предлагал Сьюарду свести его с эмиссарами Юга. Это был шанс избежать войны. Но госсекретарь не захотел. Знаете, почему? Потому что сам имеет свою выгоду с тайных оборотов хлопка. Я убеждён в этом.

– И вы, конечно, просто встроились в существующую схему, – закончил его мысль Костенко.

– Именно так.

Семён Родионович сокрушённо покачал головой.

– Как просто. Как всё элементарно: поставлять на Юг оружие, пользуясь дипломатической неприкосновенностью грузов, а взамен получать хлопок для британских мануфактур. Какое несмываемое пятно на всей России. Но только ли на ней?.. – Он моргнул. – Одного не могу взять в толк – зачем вам понадобились поляки?

– У них налажены связи с англичанами. Чтобы развернуться, нам нужна была подпольная сеть. Обеспечить таковую могли лишь ирландцы да поляки. Но у ирландцев не сложились отношения с британской короной…

– И вы сошлись с поляками, – подытожил Костенко. – Почему же тогда они похитили меня? Какой был в этом смыл?

– Для нас – никакого. Чистой воды самодеятельность. Моравский не предупреждал барона о своём замысле. Видимо, он полагал, что те услуги, которые он уже оказал нам, избавят его от подозрений.

– И был прав. Стекля ему удалось окрутить, но он забыл о Твиде.

– Поляки – как женщины, – усмехнулся Катакази. – Никогда не знаешь, что им взбредёт в голову в следующее мгновение.

– И вы погорели на внезапном чувстве. Так же, как с Мэри Бойд. Только первый раз это была любовь к отечеству, а второй – к человеку. Они узрели перед собой врага и не смогли устоять перед искушением.

– Да ещё снеслись с англичанами, мошенники, – буркнул Константин Гаврилович. – Если бы не ребята Морриси, вы бы уже кормили рыб на дне Гудзона.

Они шли по какому-то переулку. Увлечённый беседой, Семён Родионович не следил за дорогой. Он напрочь забыл о поезде, о Нью-Йорке, о Лесовском; размышления целиком поглотили его, он выстраивал одно умозаключение за другим и не замечал ничего вокруг. Голос Катакази вывел его из задумчивости.

– Сдаётся мне, мы слишком отдалились от вокзала. Вы не находите?

– Да, пожалуй, – ответил Костенко, озираясь.

– Предлагаю вернуться обратно. Если вы не против, мы пройдём дворами. Это сократит нам путь.

– Как вам будет угодно.

Константин Гаврилович хорошо ориентировался в местной географии. Уверенным шагом он повёл Костенко по каким-то подворотням, ни разу не остановившись и не потеряв направление. Видимо, он уже не раз ходил здесь. Семён Родионович сказал ему об этом.

– Вы правы, – откликнулся Катакази. – Вашингтон я знаю как свои пять пальцев. Чего не скажешь о Нью-Йорке…

Они кружили по лабиринту улочек минут десять. Забредя в какие-то совсем уж глухие задворки, Константин Гаврилович замедлил шаг.

– Заблудились? – радостно осведомился Костенко.

Катакази не ответил. Неуверенно осмотревшись кругом, он вдруг вскинул палец и показал куда-то.

– Что это там, Семён Родионович? Не знаете?

Костенко обернулся. Его взгляду предстали полуразвалившиеся кирпичные строения, горы мусора, тёмная арка вдали. Ничего особенного. Он пожал плечами и хотел было повернуться обратно, но вдруг в поясницу ему что-то воткнулось, спину пронзила ужасная боль. Он рефлекторно вскинул руку, пытаясь оттолкнуть неведомую опасность, однако было уже поздно.